Elle интервью: Шарлиз Терон – новый «агент 007», которого мы заслужили

Она появляется в съемочном павильоне киностудии Universal, и сразу становится понятно, что эта встреча превзойдет мои самые смелые ожидания. Высокая, стройная, ослепительно красивая, она идет на высоченных каблуках с достоинством королевы, вступающей на трон. На ней приталенный, удлиненный, черный атласный пиджак, отороченный серебряной цепочкой с жемчугом, и черные слаксы с красно-белыми широкими лампасами, подчеркивающие длину ее бесконечных ног. Стрижка боб-каре обрамляет ее лицо мягким сиянием. Вряд ли кому-нибудь придет в голову воспринимать ее как типичную блондинку. Она — «блондинка атомная». В общении сдержана и иронична. Ее взгляд пронизывает насквозь. Внимательно выслушивая вопрос, она каждый раз задумывается на несколько секунд, перед тем как дать исчерпывающий и откровенный ответ. Ей нечего скрывать и тем более стесняться. Она – Шарлиз Терон, богиня.

Лена Бассе: Фильм «Атомная блондинка» Дэвида Литча основан на графическом романе Энтони Джонстада «Самый холодный город». Действие происходит в Берлине в преддверии падения Берлинской стены. И этот город, наравне с вами, Джеймсом МакЭвоем и Джоном Гудменом, стал не менее ярким персонажем фильма. Как вам работалось с таким «партнером»? У Берлина ведь непростая судьба, это необычный город.

Шарлиз Терон: Я очень люблю Берлин. Он входит в пятерку моих самых любимых городов. Вы правы, Берлин необыкновенный, я бы даже сказала, что он один из самых быстроменяющихся мегаполисов мира, и тот факт, что я являюсь свидетелем этих изменений, наполняет меня некоторой гордостью. Мне доводилось неоднократно работать здесь, и я могу с уверенностью сказать, что в этом городе мне нравится абсолютно все: люди, культура, еда. Его история уникальна и насыщена событиями, имеющими значение для всего мира. Неслучайно действие «Атомной блондинки» развивается именно в Берлине, где в конце 80-х годов столкнулись политические интересы многочисленных сторон, где происходило зарождение новых отношений, включая расстановку сил между различными разведками мира.

Л.Б. Время, о котором вы знаете не понаслышке?

Ш.Т. Да, хотя мне не было и 15 лет, когда рухнула Берлинская стена. Я выросла в ЮАР, стране, где и собственная политическая жизнь всегда была очень бурной, — и я хорошо помню царившие тогда настроения. По сути, изменения, которые происходили в Берлине, были глобальны, и это нашло отражение и в кино, и в музыке, и в литературе.

Шарлиз Терон и Джеймс МакЭвой на съемках фильма в Берлине

Л.Б. Музыка в фильме феноменальна и является неотъемлемой его частью. Queen, New Order, Duran Duran, Blondie… А вам вообще близка музыка 80-х?

Ш.Т. О, конечно, я выросла на этой музыке, и потому она вызывает у меня щемящую ностальгию. (Улыбается.) «Under Pressure» Queen — одна из самых любимых музыкальных композиций.

Л.Б. Чем наиболее привлекла вас роль Лоррейн Бротон, крутого агента МИ-6 в мини-юбке? Вы были знакомы с самим графическим романом до того, как вам предложили эту роль?

Ш.Т. На момент начала съемок фильма роман еще не был опубликован, и мне для ознакомления с материалом выслали лишь первые десять страниц. Поэтому не только сценарий фильма, но и сами его герои весьма отличаются от оригинала. Интересно, что художник комикса, с которым мы встретились позже, сказал, что я совершенно не похожа на героиню, которую он представлял себе, когда делал первоначальные наброски. А все потому, что прототипом этой героини он видел свою… тещу. (Смеется.) А чем привлекла сама роль… Вполне возможно, именно тем, что одним из главных качеств Лоррейн является ее бесстрашная независимость. И отсутствие всякого желания или тем более необходимости объяснять кому-либо свое поведение. Это ее качество заинтриговало меня еще и потому, что такие героини довольно редко встречаются не только в жизни, но и в кино. В большинстве случаев женщины почему-то считают нужным оправдывать почти все свои действия, таким образом зачастую выставляют себя в неприглядном свете, будто заранее извиняясь за что-то. Лоррейн, напротив, ни на одну секунду не позволяет хоть кому-нибудь усомниться в том, что ей под силу выполнить самое сложное задание. Никто и никогда не видел Джеймса Бонда, оправдывающегося перед кем бы то ни было. И это, похоже, совсем не вредит его имиджу. Мне показалось весьма любопытным попробовать создать свою героиню по такому же образу.

Кадр из фильма "Атомная блондинка"

Л.Б. Очевидно, что Джеймс Бонд только на экране выглядит таким неутомимым. На самом деле исполнять его роль совсем непросто. С какими трудностями вам пришлось столкнуться в первую очередь на съемках этой картины?

Ш.Т. Конечно, как и в любом боевике, физическая подготовка была невероятно важна. Тут одной компьютерной графикой не отделаешься. Но боевики боевикам рознь. Одно дело просто показать в картине качественный экшен, а другое — рассказать хорошую историю при помощи экшена. Дэйв Литч как раз из тех режиссеров, которые не просто снимают трюковое кино, а прежде всего рассказывают истории. Что для меня невероятно важно. Именно поэтому я и согласилась на весь этот кошмар, связанный с тяжелыми физическими нагрузками. (Смеется.) Порой под конец съемочного дня мне требовалось несколько минут, чтобы элементарно вытащить саму себя из машины, к тому же иногда приходилось это делать под терпеливыми взглядами парковщиков. Хотя во время самих съемок я чувствовала в себе такую силу, что казалось, могу все.

Л.Б. И вы сами исполняли все эти безумные трюки?

Ш.Т. Я бы сказала, что 98 % всех трюков, в которых участвует моя героиня, я исполнила сама. Исключением стали лишь две сцены, в которых трюки мне было запрещено выполнять по страховым обязательствам. Одна из них — это когда Лоррейн, обматывая себя пожарным шлангом, прыгает с балкона. И еще в драке на лестнице, когда моя героиня круто катится вниз по ступеням. Но сами драки в этой сцене были исполнены мной. Весь фокус был в том, что Дэвид Литч снимал экшен-сцены в течение 8–9 секунд, что само по себе неслыханно. В обычной практике сцены трюков снимаются без перерыва не более 2(!) секунд. Так, например, было в «Безумном Максе». И во время этих 9 секунд невозможно стоять или лежать, необходимо непрерывное движение. Понятно, что такие сцены намного зрелищнее, но их невероятно трудно исполнять.

Кадр из фильма "Атомная блондинка"

Л.Б. То есть вы и в реальной жизни, если понадобится, можете запросто уложить противника на пол?

Ш.Т. Дэвид считает, что могу. Но я сама не возьмусь это утверждать. Дело в том, что в драке многое зависит от различных факторов. Например, если передо мной в качестве противника окажется мужчина, мне нужно молниеносно оценить его рост и вес. Если он выше меня, то я не смогу ударить его в челюсть. Кроме того, девушкам вообще не стоит бить кулаком, просто потому что при этом высока опасность сломать себе кисть руки. Лучше бить локтем, плечом или коленом. Еще лучше повалить его всем своим весом, но для этого надо точно знать, как и куда перенести центр тяжести собственного тела. Все эти навыки нарабатываются годами. Это настоящее искусство!

Л.Б. Я полагаю, у вас были хорошие учителя?

Ш.Т. О да! У меня были замечательные учителя! У каждого из них была своя специализация, и каждый из них старался передать мне свои навыки в процессе подготовки к съемкам. Многие из этих мужчин впоследствии сыграли в фильме агентов КГБ, с которыми мне пришлось драться. И тот факт, что я была знакома с их техникой, придавал мне уверенности в себе. Ведь постановка драки сродни постановке танца, это сплошная хореография. Кстати, мои занятия балетом весьма пригодились при этом. И так же, как с партнером по танцу не может возникнуть моментальной слаженности, так же и с партнером по трюковым спаррингам — для завоевания доверия нужно время.

Кадр из фильма "Атомная блондинка"

Но все равно на съемках промахи случались, особенно у меня, и мои партнеры не раз получали от меня нешуточные удары, что называется, прямо в глаз. Поэтому в конце съемочного дня мне частенько приходилось выставлять им ящики со спиртным, для того чтобы хоть как-то загладить свою вину. (Смеется.) Но все же, Бог миловал, обошлось без серьезных травм.

Л.Б. А как же вы при этом еще и успевали проводить время с детьми, ведь они же были с вами на съемках?

Ш.Т. Мой график съемок происходил по так называемому французскому расписанию, то есть без перерыва на обед. Конечно, это нелегко, но зато съемки начинались лишь в 9:30 утра. Таким образом у меня была возможность отправить старшего сына в школу, а младшей дочке я успевала поменять памперсы и приготовить первое кормление. Кроме того, уже в 18:30 я обычно была дома и могла проводить остаток дня с детьми. Так что они, к счастью, не видели, как их мама раздает удары направо и налево. (Усмехается.)

Шарлиз Терон с сыном Джексоном и экс-бойфрендом Шоном Пенном

Л.Б. Вашу героиню отличает не только умение изощренно драться, она еще и фантастически красива. Лоррейн будто сошла с фотографий Хельмута Ньютона. Кажется, что даже подбитый глаз не может ее испортить. Кстати, вы действительно опускались в ванну со льдом?

Ш.Т. Нет, столько смелости у меня не было. (Смеется.) Эту сцену с ванной, наполненной льдом, было вообще довольно непросто снимать. А по поводу визуальной концепции в отношении моей героини, то нужно сказать, что многое из задуманного режиссером, стало возможным благодаря дизайнерам одежды, сшившим для Лоррейн стильные наряды из стретч-тканей, в которых я могла чувствовать себя совершенно свободной при любых обстоятельствах, выполняя самые сложные трюки, даже прыгая с балкона в мини-юбке. (Смеется.) И не терять при этом своей привлекательности.

Л.Б. Немудрено, что перед Лоррейн не могут устоять ни мужчины, ни женщины. Как вы восприняли любовную сцену с Софией Бутеллой? Эта сцена вообще была в графическом романе или ее написали специально для фильма?

Ш.Т. Нет, этой сцены не было в комиксе. Вместо нее там пылкая любовная сцена Лоррейн с мужчиной. Но ведь совершенно очевидно, что как только в кадре женщина и мужчина начинают двигаться навстречу друг к другу, то, скорее всего, это закончится постелью. А нам хотелось избежать данного киноштампа, тем более что Лоррейн совершенно неординарная героиня.

Кадр из фильма "Атомная блондинка"

Кроме того, недостаточно было просто показать постельную сцену между двумя женщинами, хотя это и само по себе, как правило, эффектно смотрится на экране. Мы решили вовлечь главную героиню в сексуальные отношения, которые не основываются на любви. Ведь не влюблен же Джеймс Бонд в каждую красавицу, с которой он оказывается в постели! Тогда почему принято думать, что если женщина переспит с кем-то без любви, то она сразу же шлюха? То есть в этой сцене для меня было важнее сделать акцент именно на женской сексуальной независимости, на том, что женщины имеют полное право на интимные отношения без обязательств и романтических мотиваций. Мне кажется, что до сих пор такие героини на экране встречаются довольно редко, хотя в реальном мире изменения взглядов на женскую сексуальность и свободу уже давно произошли. И нам было важно отразить это в своей истории.

Л.Б. В отличие от многих голливудских звезд вы и сами довольно откровенны и независимы и как женщина, и как актриса. Как вам это удается?

Ш.Т. Мне кажется, дело в том, что я просто не умею по-другому. И в этом, думаю, заслуга моей мамы. Я выросла в атмосфере, где принадлежность к женскому полу никогда не являлась препятствием для осуществления задуманных целей. С другой стороны, я выросла в стране, где долгое время нормой считалась полуправда, где постоянно шептались за спинами и распускали слухи за глаза. Будучи подростком, я довольно рано и остро почувствовала ту полуправду, в которой мы все жили, и поняла, что не хочу так жить. Потому что если ты честен сам с собой, то твоя правда может кому-то нравиться или не нравиться, но никто не может у тебя ее отнять. А мне важно осознавать, что я проживаю именно свою жизнь, а не чью-то другую. Что может быть лучше этого?

Лена Бассе и Шарлиз Терон

---