Человек слова: «Влюбиться в себя – задача для каждого, и для украинского общества тоже», – Саша Кольцова

В начале нулевых мы услышали и тут же запомнили наизусть честные, трогательные, ироничные песни «На першому місці» и «Вменеємен» из первого и единственного альбома группы «Крихітка Цахес». Следующие альбомы были записаны уже группой «Крихітка»: после смерти гитариста проект взял паузу, а затем ожил под сокращенным названием, но его центральный элемент остался неизменным. Фронтвумен и автор песен Саша Кольцова — лингвист по образованию, занимается музыкой по призванию и руководит благотворительным фондом по необходимости менять мир в лучшую сторону. Саша всегда умело управляла словами и смыслами — параллельно с репетициями и выступлениями «Крихітки» она работала копирайтером, радиоведущей, журналисткой, главным редактором культового молодежного журнала «Молоко», а в 2016 году возглавила «Фундацію Дарини Жолдак», которая популяризирует чтение и помогает библиотекам. В эпоху соцсетей Кольцова, конечно, стала лидером мнений — под ее постами в фейсбуке ежедневно разворачиваются дискуссии. Что немаловажно — не переходя в срач, во многом благодаря редкому умению автора поддерживать цивилизованный диалог.

Анастасия Герасимова: Саша, сейчас вы в разгаре работы над новым альбомом. Каким он будет? О чем вы думали в процессе его подготовки?

Саша Кольцова: Часто меня как человека волнуют совсем не те темы, которые хочется выносить вовне. Иногда я искренне завидую тем артистам, которые могут купить чужую песню и спрятать свои чувства за ней. То, что я сама автор, одновременно и хорошо, и плохо. Потому что есть вещи, в которые ты погружен, но они интересны только тебе. От «Крихітки» ждут душераздирающих женских любовных историй, но я не могу сказать, что для меня сейчас подобные чувства актуальны. Человек, который переживал кризис, предшествовавший альбому «На першому місці» в 2005 году, и я сейчас — это два разных человека. Наверное, глупо скрывать, что беспорядок в личной жизни влияет на качество и силу материала. Мы все понимаем, что драматическая ситуация, которую артист может пережить и что-то выдать, создает больший резонанс. Разумеется, неурядицы в моей личной жизни, которые были десять лет назад, послужили фундаментом популярности группы на многие годы. Мне тяжело давать обещания публике, что ей понравится то, что я скоро буду петь. Это другая музыка, другие тексты. Да и публика сама изменилась, выросла, ей уже не семнадцать лет, а это значит, что и темы волнуют совершенно другие. Имитировать драму, которой нет, я не могу. Подражать интонациям Джастина Бибера или Арианы Гранде, чтобы привлечь подростковую аудиторию, мне неинтересно.

жакет, Victoria Victoria Beckham; серьги, J. W. Anderson

А. Г. Так где вы сейчас находитесь, на каком этапе?

С. К. Я бы не рассматривала «Крихітку» как беспрерывный проект. У меня уже пятый состав. Мы разваливались и собирались несколько раз, просто не анонсируя этого. Сейчас большинство молодых групп создаются под четкий бизнес-план, они знают, для какой аудитории будут работать. Это новый мир профессионального шоу-бизнеса, который наконец появился и в Украине. Мы же — хаотичное творческое образование. Наша деятельность зависит от степени занятости на постоянных работах, от событий в обществе. В то же время, когда развалились десятки групп, когда из страны уехала «Димна суміш», нам всем казалось, что мы не просто мечем бисер, а выбрасываем его в никуда. Мы тратили деньги, время… В результате были небольшие залы, которые мы стабильно собирали, люди, взаимно любящие и уважающие нас, но это ни к чему не приводило, потому что был потолок. Все стояли перед очевидным выбором: довольствоваться скромными возможностями украинского концертного рынка или ехать в Россию. Европейский и американский рынки казались эфемерными. Из-за того что все участники группы «Крихітка» не являются профессиональными музыкантами, мы могли позволить себе отступить и вернуться в офисы, потому что не хотели выживать. Брали одну паузу, вторую, третью… Затем созванивались — и встречались на репетициях. Поэтому у нас очень сильно упал творческий темп.

А. Г. События на Майдане ускорили этот темп или наоборот?

С. К. Могу сказать, что меня сильно подкосили революционные события. Все самое интересное происходило не внутри меня, а вокруг. Мне как автору было не до личных историй. Вокруг идет борьба, гибнут люди… Требовались суперпесни, суперсюжеты и очень громкий голос, чтобы перебить происходящее. Мне это казалось неуместным. Единственная история, которая мне казалась важной, нашла свое отображение в песне «Без імені». Я всегда считала, что лучше брать большие паузы и делать что-то значимое, в первую очередь для себя самой, чем штамповать одинаковые песни в своем стиле ради удержания аудитории. Говорить о том, что наш пик прошел, я не стану, потому что мы ничем всерьез не занимались после «Донора» в 2013 году. Я не рассматриваю этот период как спад. Внутренне у меня было ощущение, что я перестала заниматься музыкой в 2011 году. Иногда, когда выхожу на сцену, думаю: «Как же хорошо! И почему я прекращала это делать! Вот как я умею!.. А завтра в офис. Oк». Иногда мне кажется, что я неправильно обращаюсь со своим предназначением, что-то путаю. Надо остановиться, сосредоточиться только на одном, вот мои инструменты — голос, текст, мелодия, которую я пишу, — и с этой палитрой я буду дальше работать. Но из-за того что я довольно плохо сосредотачиваюсь, из-за того что меня не подталкивают амбиции продюсера, который делает бизнес, а моя команда не зовет репетировать каждый вечер, из-за того что я из Киева, а не приехала из Полтавы рвать столицу, из-за способности ценить то, что есть — группа «Крихітка» существует в таком темпе.

А. Г. О предназначении хотелось бы подробнее.

С. К. Я считаю, что пренебрегать своим предназначением — преступление против себя. Если высшие силы тебя создали как проект, что-то в тебя заложили, это их депозит. Но если ты ничего хорошего не сделал из полученного ума и способностей, то ты — прогоревший банк. Я уверена, жизнь всегда наказывает из-за любви к тебе, чтобы ты оглянулся и посмотрел на то, как жил, что делал. Это жестоко, но человеческая логика здесь неприменима. Мне всегда интересно наблюдать за людьми, которые преодолели леность, неуверенность в себе и изо всех сил следуют призванию, иногда нарушая социальный договор, чего-то не успевая. Люди, занятые своим делом — это счастье. Я смотрю на Жадана — он пишет, он на своем месте. Смотрю на Шурова — мне нравится, как он распоряжается собой. Смотрю на Ройтбурда… Бывает так, что благодаря трудолюбию люди попадают туда, куда не обязательно мог привести талант. Это как в детстве, когда есть красивые девочки с косичками, а есть — так себе, не очень. Но проходит двадцать лет, и ты видишь, как из тех обыкновенных выросли умницы и красавицы. Потому что красота не в том, каким ты родился, а в том, каким ты себя сделал.

Жакет, Jacquemus; серьги, J. W. Anderson

А. Г. Учитывая ваше филологическое образование, работа в благотворительном фонде, который занимается популяризацией чтения, тоже часть предназначения. Расскажите вашу историю в «Фундації Дарини Жолдак».

С. К. Я по натуре стартапер, быстро придумываю и очень легко запускаю, но должны бытьхорошие исполнители. В 2009 году мы делали проект «Друге читання», собирали периодику из Киева и отправляли в сельские библиотеки (тогда у них вообще не было средств на периодику), а в Киеве на складах лежали нераспроданные остатки тиражей. Помню, как в посылки в Донецкую область и Крым я подсовывала газеты «Країна» и «Український тиждень», закладывая их сверху глянцевыми, бухгалтерскими журналами, «Всесвітом»… Это был такой подарок библиотеке. Посылок получилось немного — мой энтузиазм иссяк и дело заглохло. Уже позже меня привлекла «Инициатива 21 ноября», я входила в рабочую группу, которая планировала заниматься популяризацией чтения. Мы придумали стратегию, которую, к сожалению, так никто и не взялся осуществить, но тема книг мне была всегда интересна.

Когда я впервые услышала о проекте «Фундації Дарини Жолдак» «Книжкобус», отнеслась к нему сначала скептически — один автобус на огромную страну… Я наблюдала. Потом фонд собрал 100 тысяч книг для библиотечных фондов — это был эффективный проект, и когда в 2016 году мне позвонили и предложили возглавить «Фундацію», я почти сразу согласилась, потому что была хорошо знакома с проблематикой. Вскоре стало ясно, что нужно не только обновлять фонды, но и по-новому посмотреть на работу с книгами в целом. Мы собрали свой «методкабинет», разработали для библиотек целый игровой практикум из упражнений и заданий, который не только знакомит детей с книгами в увлекательной форме и развивает творческие навыки, но и прививает критическое мышление. Получается отличный проект, способный найти свое продолжение и в школе, и дома, и в библиотеках, — уже есть первые результаты. И я поняла, что горю этим!

А. Г. Ваша страница в фейсбуке — отдельная тема для разговора. Высказываясь в соцсети, вы часто взываете к чувству юмора, уважению друг к другу. На ваш взгляд, что сильнее всего вытравливает эти чувства из современного человека?

С. К. Если говорить о соцсетях, то мы настолько привыкли к ежедневной дозе одобрения, что наша самооценка становится очень хрупкой. Но хуже всего другое: мы отрываемся от реальности, забываем, что ценность — в реальных действиях, а не в том, что кто-то где-то высказался. Мне кажется, соцсети вынуждают нас застревать в моментах, которых не произошло с нами в реальной жизни. Я абсолютно уверена, что когда мы следим за чужими новостями, за количеством лайков, в мозге происходит что-то нехорошее. Также мне кажется, что поиск дешевого одобрения (и я тоже так поступаю) разменивает нас на мелочи. Вместо того чтобы писать книгу о независимой музыкальной сцене 1990-х годов в Киеве, которую я давно вынашиваю, я сижу в фейсбуке по нескольку часов в день.

По поводу того, как сегодня люди делятся на условные партии и группы: мне иногда очень хочется, чтобы на нас действительно напали инопланетяне, чтобы мы наконец поняли: да, гомосексуалистов среди нас шесть процентов, потому что это особенность человеческой популяции, что есть люди с черной, белой, желтой кожей, есть женщины, мужчины, дети, больные дети — это все мы! И мы должны быть заодно. Ведь что убивает человечность? Отсутствие веры в другого человека. Мы думаем, будто отличаемся от российского сообщества, потому что якобы более человечны, но понаблюдайте, как мы ведем себя друг с другом. Нужно смотреть на самих себя, как в зеркало, — брёвен в собственном глазу увидим вполне достаточно. У нашего общества серьезные проблемы. Как можно говорить о возвышенных вещах, о патриотизме, если ты не признаешь ценности другой личности, когда выдаешь себе индульгенцию на оскорбление человека лишь потому, что он говорит на языке, который тебе не нравится. Мы — сограждане одной страны, мы должны быть заодно. Это не отменяет моего отношения к тому, что в Украине реклама, кино, музыка, глянец и вывески должны быть на украинском языке. Нам необходимы культурные маркеры, соответствующие времени и ситуации в стране, в которой мы живем. По поводу всего остального: я знаю, что существуют два полюса — страх и любовь к жизни, а отсюда и к себе, и к людям. Если что-то происходит без любви, то вступает в силу страх — смерти, потерь, провала. Мне кажется, нужно выбирать не крайности, а что-то посередине, подходить к жизни со здоровой долей азарта. Важно не давать страху сломать тебя.

А. Г. Кстати, о любви. Как вы относитесь к тому, что со временем чувства меняются, остывают?

С. К. Я согласна с тем, что нормальные, здоровые отношения невозможны без здоровой самооценки. Эта мысль встречается у многих психологов, которых я читала, выстраивая новые отношения или переживая кризис в них. Когда мужчины смотрят на женщин, они представляют себе вполне конкретные вещи интимного плана (простим их за эту прямоту), а женщина, влюбляясь, обрушивает на партнера весь багаж своих чаяний — она же уже видит, как он ребенка из школы ведет… Опасность в том, что мы готовы быть счастливы вот прямо сейчас, взяв кого-то за горло, причем счастливы так, как себе представляем, по своему плану. И если что-то идет не так — держись! Женщины более испуганные, тревожные существа, они крепко держатся за свою картину мира, а тот, кто так поступает, не может быть счастлив. Нужно давать пространство жизни, нужно давать другому человеку его личное пространство. В отношениях должна быть небольшая дистанция, чтобы каждый мог дышать. Для меня спасительной фразой всегда была такая: «Пусть будет так, как для меня лучше, а не так, как я хочу» — и знаете, она работает. Если вас предали, поблагодарите за урок и попрощайтесь.

Жизнь достаточно длинная, чтобы вы успели встретить именно того человека. Если же предали вы, посмотрите в зеркало — не обижайте другого человека, подумайте, чего вы хотите от себя и от жизни. Только люди, которые хорошо понимают себя, которые счастливы сами по себе, могут создать счастливые отношения. Ты должен быть рад, что жив. И эта витальность захватывающа и привлекательна, потому что любят не красивых женщин, а живых, активных, за которыми хочется идти. Природа щедра. Она всегда выдает тебе такой набор, в котором есть несколько жемчужин. И умная женщина берет эти жемчужины, полирует и использует. Глупая женщина будет сидеть над горестной кучкой того, что ей досталось. Фотошоп есть, спортзалы есть, стоматология есть, интернет, тиндер, музыка, книги… Что еще современной женщине нужно для счастья! Как наблюдать за любовью, которая становится спокойнее? Не знаю. С удовольствием! Потому что такие отношения имеют совершенно другие плоды и уровень взаимопонимания. Когда все только начинается, драйв отношений заключается в том, что мы в глазах влюбленного видим лучшую версию себя и тянемся к ней. Поэтому влюбиться в себя — это реальная задача, и для украинского общества тоже: найти в себе ценность, поверить в нее, начать над ней работать. Когда любовь успокаивается, это говорит лишь о том, что жизнь продолжается. И это самое большое счастье. 

жакет и брюки, Victoria Victoria Beckham; серьги, J. W. Anderson

---