Алена ПритулаПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЗГЛАВИТЬСАМОЕ АВТОРИТЕТНОЕ И ВОСТРЕБОВАННОЕ УКРАИНСКОЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕИНТЕРНЕТ-ИЗДАНИЕ, АЛЕНА ПРИТУЛА СОТРУДНИЧАЛА С ИНФОРМАГЕНТСТВАМИ УНИАР, REUTERS, «ИНТЕРФАКС-УКРАИНА». ОТМЕЧЕНА НАГРАДАМИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРЕСС-КЛУБА США, СТИПЕНДИАТ ФОНДА JOHNS.KNIGHT В СТЭНФОРДСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ. «УКРАИНСКУЮПРАВДУ», ИЗВЕСТНУЮ ГРОМКИМИ ПОЛИТИЧЕСКИМИ РАССЛЕДОВАНИЯМИ,ЧИТАЮТ ПЕРВЫЕ ЛИЦА ГОСУДАРСТВА.
Соня Забуга: Когда мы хотели понять,что действительно происходит на Майдане и можно ли верить очередной новости в фейсбуке,мы заходили на «Украинскую правду». Сейчас мы заходим туда, чтобы узнать, что происходитна востоке страны. Насколько больше сталоработы за последний год?
Алена Притула: Если объяснять просто, работы стало в десять раз больше. Бывали дни во время Майдана или активных боевых действий, когда нам приходилось работать круглосуточно,и не один или пару дней, а целыми неделями.
Похожие материалы:
С. З.: А если объяснять сложно, что изменилось?
А. П.:Я вам так отвечу: девочки наши, которые сейчас собирают помощь для АТО, теперь досконально знают, чем, например, отличается БМП от БРДМ (боевая машина пехоты от бронированной разведывательно-дозорной машины. —Прим. В. П.). Наши девочки-редакторы уже распознают эту технику по фотографиям или по описанию очевидцев.Рассказывать, что изменилось, можно долго. Например, мы и раньше очень внимательно относились к тому, насколько достоверна та или иная информация, но сейчас фейков, слухов и вранья со стороныофициальных органов стало на порядок больше. И очень много времени уходит, чтобы проверить информацию: мы проверяем, перепроверяем, звоним… Иногда в процессе подготовки новости еесодержание несколько раз меняется.
С.З.: А общая тенденция к ухудшению? Или все-таки ситуация может выровняться?
А. П.: Знаете, война –не самое лучшее время для СМИ. Читателей на порядок больше, рекламы на порядок меньше. Ты можешь не спать, работать сутками, но отдача от работы не такая, как была, например, во время Майдана. Тогда был настоящий душевный подъем, удовлетворение от того, что ты делаешь. Сейчас, когдасообщаешь о количестве погибшихили о том, как отходят наши войска, как реагирует Путин на события в Украине, все иначе. Во время Майдана уходило много сил, но они возобновлялись, ты подпитывался за счет той же народной энергии – достаточно было выйти вечером на Майдан, чтобы восстановиться и понять: ты делаешь все правильно.
Похожие материалы:
С.З.: Что помогает сейчас?
А.П.: Единственная отдушина – это рассказы о волонтерах. Среди них сохранился тот же дух, настрой, вера в правое дело.
С.З.: Еще не так давно можно было сказать, что правила игры вполне понятны, – я имею в виду принятие диктаторских законов в январе, цензуру. Сейчас вашей работе кто-нибудь препятствует? То есть, если ваше издание кому-нибудь мешает, может ли к вам прийти налоговая и тому подобное?
А.П.: Я очень надеюсь, что у налоговой и других госструктур в настоящее время есть дела поважнее, чем политические издания. Знаете, не могу сказать, что нам и раньше кто-нибудь мешал. Относительно налоговой – это такие мелочи, на которые мы предпочитаем вообще не обращать внимания. Так что– нет, не боимся. Страшно было, например, в последние дни Майдана, когда вообще было непонятно, что произойдет дальше. Тогда я действительно боялась в прямом смысле – за жизнь наших журналистов.
Похожие материалы:
С.З.: Но ведь и сейчас ваши журналисты ездят в зону АТО.
А.П.: Самая большая проблема сегодня – это дезинформация. Невозможность получить достоверные сведения, в том числе и с места событий в зоне АТО. Даже если там находится наш корреспондент, он не может видеть всей ситуации – он видит лишь определенное событие и рассказываеттолько о том, свидетелем чего является. Что происходит в пяти-десяти километрах от него, он не знает. А ведь для журналистики крайне важно понимать общую картину. То есть журналист должен знать, что происходит на линии фронтахотя бы в соседнем селе. Но сейчас это практически невозможно.
С.З.: В чем главная трудность?
А.П.: К сожалению, чиновники, которые по должности освещают ситуацию в АТО, чиновники из силовых структур и особенно из СБУ вообще не отвечают на звонки, не идут на контакт. Все, чего можно добиться – это сухая официальная сводка, которая не обязательно соответствует действительности.
С. З. Но ведь сегодня идет еще и информационная война. Должны ли СМИ продолжать критиковать власти или пока лучше воздержаться?
А. П. Понимаете, война не спишет все. Нельзя воровать, нельзя обманывать людей. Сейчас это ещеболее стыдно. Поэтому мы не имеем права закрывать глаза на многие вещи. В любое время мыдолжны ставить на место зарвавшихся чиновников.
Похожие материалы:
Виталий Пасечник: Скажите, вы всегда хотелиработать в этой профессии? Мне, например,трудно себе представить юную девушку, которая думает: когда-нибудь я стану политическим журналистом, буду работать круглосуточно, ставить на место чиновников, критиковать…
А. П. Вы знаете, нет. В Одесском политехе былоотделение электроакустики и ультразвука. Наверное, это детская идея, но я мечтала создатьприбор, который будет переводить язык дельфинов на человеческий.
В.П.: Ой, я знаю этот прибор – он «Миелофон» называется!
А.П.: К сожалению, до сихпор ничего подобного не изобретено.
В. П.: И насколько комфортно вам было поменять язык дельфинов на язык политиков? Вообще,трудно работать с политиками?
А.П.: Мне повезло, я с политиками не работаю. У меня другая тактика: журналисты общаются с политиками, берут интервью, я же смотрю на все это как бы со стороны. Это позволяет мне принимать самые жесткие решения в отношении любого человека, любого политика. Ведь когда заводишь личные отношения, это так или иначе может помешать…
Похожие материалы:
В.П.: Ну, и отношения – всегда личные…
А.П.: Да, тебе не хочется кому-то доставлять неприятности. Личные отношения мешают.
В.П.: То есть рецепт успешной политической журналистики – это не общаться с политиками?
А.П.: Рецепт – это отстраненность. Это позволяет мне бытькрайне независимой. То есть настолько независимой, насколько это вообще возможно.
В.П.: В чемвы сейчас видите свою основную задачу – задачу политической журналистики?
А. П. Главное — не должно быть критики ради критики. Мы критикуем не для того, чтобы показать,что Иван Иванович плохой. В каждом материале,в каждой новости читатель должен чувствовать образ идеального общества, идеального политика.Вы же не напишете в статье: «Воровать — это плохо», но любой человек, который вас читает, черезпример проворовавшегося Иван Ивановича должен понимать, что так не должно быть, это не норма.
В. П. Вам не кажется, что с помощью категорического императива нам информационнуювойну не выиграть? И здесь не подходят оправдания вроде «мы и не играем». Нас никтоне спрашивал, мы и раньше не играли, но всевремя проигрываем.
А. П. Вранье, ложь, дезинформация — это точноне работа журналиста. Я думаю, что правда, пустьи в долгосрочной перспективе, всегда побеждает.
Похожие материалы:
В. П. Вы знаете, у меня как у потребителя политических СМИ есть довольно веские сомненияна этот счет. Я просто смотрю на украинских политиков — и появляются опасения: а насколькодолгосрочной должна быть перспектива?
А. П. Соглашусь в том смысле, что политики, наверное, самые небезупречные люди в человеческомобществе. Несмотря на то что в сфере политикия работаю уже много лет, все равно украинскиеполитики продолжают меня неприятно удивлять.Я… как бы правильно сказать, порой не верю,что такой уровень цинизма возможен. Не думаю,что сейчас все может поменяться очень быстро.Я мало видела людей, которые шли бы в политику для того, чтобы и правда изменить жизнь общества к лучшему. И так было до последнего момента.
С. З. То есть что-то изменилось?
А. П. Да, я вижу таких людей сейчас, на этих выборах. Я личноих знаю — как и то, что этих людей нельзя купить ни за какиеденьги. У них совершенно другие ценности и цели в жизни.
Похожие материалы:
В. П. И последний вопрос, покаРоман Скрыпин не начал выламывать дверь (один из основателей«Громадськоготелебачення»: редакция «Украинской правды»и журналисты Hromadske.tv делят между собой переговорную,и у телевизионщиков с минутына минуты должно начаться совещание. — Прим. В. П.). Вы говорите, что это другие люди. Кто они? Их много? Они смогут составить большинство в парламенте?
А. П. Конечно, их очень мало.Но сейчас в стране уникальная ситуация. Украина сегодня как пластилин, и ее будущее может быть очень разным.В том числе и очень хорошим. Эти люди наверняка не составят большинства в новом парламенте, но они могут сделатьнамного больше. У меня такоеощущение, что впервые в истории страны отдельные личности могут сделать так, что быть порядоч
