В четверг, 30 ноября, в ограниченный прокат киевских кинотеатров выходит документальный фильм «Нескінченність за Флоріаном» Алексея Радинского. Лента рассказывает о попытке рейдерского захвата архитектурного произведения Флориана Юрьева — «Летающей тарелки» на Лыбедской в Киеве. В преддверии своего 90-летия художник раскрыл документалистам не только свои произведения и историю жизни, но и вместе с активистами боролся за сохранение культурного наследия.
Критик и киножурналистка Елизавета Сушко поговорила с продюсером фильма Любой Кнорозок — о многолетней работе продюсера с Алексеем Радинским, награде от премии «Кіноколо» и о том, знакома ли проблема уничтожения архитектурного наследия другим городам Украины, читайте в эксклюзивном интервью для ELLE.UA.
Как начиналась работа над этим проектом с продюсерской стороны?
Мы с Алексеем — соавторы многих фильмов, не только «Нескінченності за Флоріаном». Вместе мы работаем с 2013 года, и сейчас я могу сказать, что работа над тем или иным проектом не имеет как такового четкого начала. У нас есть определенные интересы: будь то архитектура, философия, музыка, права граждан — и тот или иной проект вырастает из исследования.
Перед этим фильмом был короткий метр о Флориане («Колір фасаду: Синій». — Прим. автора), но на самом деле работа с темой архитектуры эпохи модернизма у Алексея началась очень давно как собственно исследование. Он очень давно познакомился с Флорианом Юрьевым, и мы вместе работали на разных выставочных проектах. Поэтому, когда появилась возможность высказаться в форме фильма, мы выбрали эту тему.
Когда вы поняли, что это будет полный метр?
Мы не поняли, пока не перестали снимать. Мы сначала сделали короткий метр, а потом поняли, что произведение может быть шире. Когда ты начинаешь работать с темой или направлением, оно может завести тебя очень глубоко. Особенно в документальном кино.
Хотя в игровом тоже не знаешь наверняка, получится у тебя фильм на час или на три. Финальный таймлайн определяется на монтаже. Ты можешь в голове себе намонтировать полтора или два часа, и это будет тебе нравиться. Но потом ты понимаешь, что для зрителя не стоит размазывать историю во времени или, наоборот, сжатый до часа фильм будет сложнее восприниматься в этой теме.
В общей сложности мы работали над этим фильмом почти пять лет. Исследуя такую личность, как Флориан, было очень тяжело остановиться. Мы по факту закончили съемки из-за того, что произошел первый локдаун во время пандемии COVID-19. Это было толчком к тому, чтобы сесть и сконцентрироваться на отснятом.
Вы знали, для какой аудитории ваш фильм? Это кино для осведомленного в советском модернизме зрителя или для людей, которые не знают и никогда не слышали о Флориане Юрьеве и проходят мимо «Летающей тарелки»?
Это фильм не о «Тарелке». Конечно, мы не снимали фильм для фанатов Флориана Юрьева, потому что их не было. «Летающая тарелка» на Лыбедской — это один из универсальных образов наследия, на которое все плюют. И неважно, советский это модернизм или нет, у нас пол-Киева разваливается — от древнейших сооружений.
Этот фильм — история об отношении человека к пространству, о взаимодействии человека и города, о человеке и капитале. Нам повезло, что Флориан — это суперфилософ и безумно универсальная фигура, являющаяся яркой личностью во всем: и в своих философских видениях, и в своих художественных поисках, и в архитектурных, живописных и поэтических произведениях. Его чтит узкий круг людей, но в очень широком пространстве.
Что касается зрителя: еще когда мы возили наш короткий фильм по Украине, нам говорили: «Это кино для узкой аудитории — для киевлян или для тех, кто любит такую архитектуру». Но мы приезжали в Белую Церковь или Херсон и Харьков, и нам рассказывали о таких же зданиях, которые пытались защитить, но теперь там ТЦ, бизнес-центр или паркинг. От больших до маленьких городков — все сталкивались с этим.
Такой же отзыв имела «Нескінченність за Флоріаном» у критиков из Монреаля — им тоже было это близко. Мы были с Алексеем однажды в Монреале и не видели там того, что происходит в Киеве, но мы можем понять, что у местных людей есть свои проблемы во взаимодействии граждан с городом. У всех возникает вопрос о том, уважает ли человека пространство, в котором мы живем, поэтому такое потребительское поведение власти или застройщиков понятно всем. Поэтому да, «Тарелка» привлекает поклонников, но нет, на них не заканчивается аудитория нашего кино.
Вы сказали, что вам повезло с Флорианом, ставшим проводником в историю фильма. Как удалось так к нему приблизиться? В частности, вы снимали и у него дома тоже.
Они с Алексеем знакомы уже около десяти лет. И такие вещи, как заслужить уважение, — это тоже работа, долгая работа над фильмом. Флориан вначале был скептически настроен не к нам, а к истории в целом. Это уже не первая попытка захватить «Тарелку», но все предыдущие застройщики отпадали по личным причинам или из-за экономических кризисов. А этот не отпал (речь идет о Вагифе Алиеве, о чьей попытке рейдерского захвата «Летающей тарелки» идет речь в фильме. — Прим. автора). Здесь Флориан увидел, что застройка продолжается, поэтому он нашел в себе силы впустить в свою жизнь людей, в том числе и нас, чтобы снимать процесс.
Мы начинали снимать его не у него дома. Постепенно он видел, что мы делаем, чем занимаются люди из нашего окружения — от проведения Киевского биеннале в Тарелке в 2017 году до создания альтернативной версии зала и его первой персональной полноценной выставки в Национальном художественном музее. Он видел, что мы не тележурналисты, которые взяли какое-нибудь хайповое интервью и побежали дальше. Каждое интервью — это глубинное многочасовое исследование.
Сближение стало проявлением уважения к Алексеям — режиссеру Алексею Радинскому и архитектору Алексею Быкову — и той команде, которая всегда была с ними. Если бы у Флориана не было уважения к этим людям, нам бы не удалось его заставить. Он сам приглашал, сам делился многими историями. Из того, что мы запечатлели, можно сделать сериал о Флориане.
Были ли у вас проблемы, к которым нужно было находить креативные решения? Бюджетирование, интервью с застройщиком и т.д.
На самом деле интервью с застройщиком было самым трудным моментом. И оно у нас есть, но нет. Потому что он очень закрытый человек. Но в процессе работы мы поняли, что ничего нового он бы не открыл, а все, что он нам мог сказать, — оно у нас есть.
Я думаю, что сложностью также было не начать делать журналистское расследование. Мы документалисты, и мы считаем, что люди должны делать то, в чем они профессионалы. Я, например, разбираюсь в юриспруденции, но это не значит, что я должна идти и защищать «Тарелку» в суде, потому что я не адвокат. Мы можем приобщиться к общественным активистам как фильммейкеры, но это не значит, что мы должны делать по этому делу что-то еще. У нас часто спрашивают: «Почему вы не пошли в суд?» Мы нашли людей, которые начали работать в этом поле. Но мы со своей стороны должны были делать фильм — документировать эпоху и большую борьбу, которая добилась и определенных успехов, и определенных неудач.
И третье — это, конечно, монтаж. Хочется рассказать все, но мы должны были сконцентрировать внимание на одном. Поэтому мы в монтажном процессе находимся все вместе, просматриваем финальную версию миллион раз, и все равно всегда чем-то ты остаешься недоволен.
Мне кажется, это вечный процесс для всех в киноиндустрии.
Здесь есть определенная схема. Первый раз ты смотришь — и тебе нравится. Затем в цвете все вообще идеально. Потом на премьере тебе очень стыдно и кажется, что это просто ужас. Через некоторое время — после премьер, показов, проката — ты отпускаешь. Просто осознаешь, что ребенок вырос, пошел в школу, потом выпустился из университета и уже живет своей жизнью. А ты только можешь наблюдать со стороны.
Мировая премьера фильма прошла на Роттердамском кинофестивале. Были ли другие варианты и как восприняли фильм там?
Варианты были. Мы ждали других ответов, но Роттердам первым подтвердил нас. Это уважаемый фестиваль для кино с экспериментальным подходом. Премьера на том или ином фестивале говорит о фильме, должна охарактеризовать его. Например, такой фестиваль как Берлинале — очень уважаемый и серьезный, но в то же время очень широкий. От фестивалей и их программ можно ожидать чего угодно, и не обязательно хорошего. Плюс документальная программа не слишком мощная. В Роттердаме, в принципе, тоже, но там показывают фильмы, ищущие новую форму или открывающие новые методы выражения.
Они ответили еще до официального принятия решений, что очень заинтересованы, а мы тянули, потому что вели переговоры с другими фестивалями. В конце концов, решили остановиться на Роттердаме. Мы о нем мечтали, но премьера была очень печальной, потому что Роттердам закрыли на локдаун в очередной раз, и мы так туда и не поехали. Все это прошло онлайн. Было безумное количество отзывов и звездочек, но это не взаимодействие с публикой, поэтому очень грустно.
Однако фестиваль сказал, что фидбек был очень классный, и уже в этом году они пригласили нас показать фильм Флориана Юрьева, который есть в «Нескінченності за Флоріаном», офлайн. Так что, да, мировая премьера фильма «Фільм, присвячений воді та деревам», который мы спродюсировали, тоже состоялась в Роттердаме.
Украинская премьера была тоже в сложных условиях — Docudays 2022 года, во время полномасштабного вторжения. Как восприняла аудитория фильм не о войне?
Нам повезло, что показ не прервали. Мы очень волновались, потому что это был вечерний сеанс, пришло очень много людей, но это был период отключений и никто не знал, когда это произойдет. Слава Богу, на нашем показе не выключили свет, еще и на Подоле, что нас удивило. Я очень надеюсь, что и сейчас люди дойдут. Потому что после той премьеры нам много писали и спрашивали, когда можно будет снова посмотреть фильм в Киеве.
Показы фильма с участием команды начинаются 28 ноября. Всего их будет три. Больше информации, а также билеты — на сайте дистрибьютора.
Есть фидбек, который вас удивил?
Меня приятно удивила награда кинокритиков (фильм получил звание Лучшего документального фильма 2022 года по версии премии кинокритиков и кинокритиков «Кіноколо». — Прим. автора). Это военный год, начало полномасштабного вторжения, и у нас много создавалось и создается классного документального кино. Но завоевал эту награду фильм не на непосредственно военную тему. И это очень классный показатель о качестве украинского общества и в частности критиков, которые его отражают. То, что тогда они дали награду этому фильму, а не «хайпанули» на теме войны, — это показывает прочность, сознание и уровень общественного вовлеченности в проблемы каждого гражданина в социуме и нашем городе.
Автор: Елизавета Сушко
