Несносные боссы 16 февраля 2012

Успешный босс и стерва — всегда ли это синонимы? Юлия Лымарь размышляет с точки зрения босса.

Я всегда полагала, что процеженное сквозь зубы слово «стерва» — лучший комплимент, брошенный в удаляющуюся женскую спину. Правда, в большинстве случаев этим эпитетом награждают за игру в «динамо» третьей степени, но куда приятнее получать его в напряженной рабочей атмосфере. Потому что настоящая стерва — это офисное существо, а не мукла блондинистая.

Если вы никогда не слышали такого эпитета в свой адрес, то причин может быть только три. Первая — вы серая моль, и случай безнадежен. Вторая — вы не руководитель или же безынициативный исполнитель. Третья — вы его просто не расслышали.

Конечно, можно вдаваться в бессмысленные подробности и думать о значении слова, а еще о том, чем же вызвана такая реакция окружающих. Можно переживать — а все ли правильно вы делаете и не нанесли, упаси бог, кому какую-нибудь обиду? Хорошо еще углубиться в размышления о том, как несправедлив окружающий мир и как неадекватно он оценивает вашу скромную персону. Но запомните одно: настоящая стерва никогда не задастся ни одним из этих вопросов. А даже если и задастся (в темноте и наедине с собой), то никогда в этом не сознается. В девяноста процентах случаев у нее физически нет времени переживать о таких глупостях — ведь стерва практически не врет, утверждая, что мнение окружающих ее не интересует. В действительности для нее важно мнение такого ограниченного круга, что за целый мир его вряд ли выдашь. Хотя, чего греха таить, иногда и у стерв случается сбой программы.

В прошлом я занимала должность вице-президента одной медиаком­пании. Мы выводили на рынок новый журнал, и дни (а часто и ночи) стояли жаркие. Я не отношусь к руководителям, которые на старте полностью доверяют новой команде и, покуривая бамбук, ждут, пока все разладится. Я вникаю в мельчайшие подробности, понимая, как работает каждый винтик, и только когда чувствую, что механизм наконец запущен, позволяю себе отойти в сторону, общаться только с руководителем проекта и время от времени налетать с незапланированной проверкой. Так вот, в те самые дни я пригласила к себе в кабинет литературного редактора, чью вычитанную полосу с кучей пропущенных ошибок только что разрисовала красным маркером. Минут десять рассказывала ей о том, как не­просто работать в нашей компании, и как важно, чтобы она впредь внимательнее относилась к своей работе, потому что испытательный срок может закончиться уже сейчас.

Тетенька все это выслушала, а потом огорошила меня вопросом: «Юль, а ты разве меня не помнишь? Я же Аленка, мы учились на одном курсе». — «А, точно, помню, — соврала я. — Как дела?» Я действительно ее не узнала: хоть я и не склонна к припадкам самолести, но на вид между нами была разница минимум десять лет, а также пропасть в стиле и ментальности. И на этом месте случилось невозможное — во всяком случае, такое, к чему я никогда не готова. Она расплакалась. Точнее, забилась в истерике, судорожно заглатывая воздух. Из ее сбивчивого рассказа я поняла, что Алена разведена, одна воспитывает ребенка, снимает квартиру в спальном районе, пытается работать на двух работах и на ночь берет переводы. А затем она сказала примерно следующее: «Как же все-таки жизнь несправедлива! Ведь это у меня был красный диплом и самая длинная коса на курсе. А ты всегда просыпала первую лекцию и носилась по каким-то феминистическим семинарам. И что теперь? Ты вон в каком кабинете сидишь, и муж над тобой трясется, и дети в хорошей школе. А я ночь не спала, хотя это мне полагается так жить». И она снова разрыдалась.

Я вышла покурить. Пока моя секретарша отпаивала ее водой, я смотрела в ночное небо и впервые называла себя стервой. Не знаю почему, но на какое-то мгновение мне показалось, что я и вправду виновата в чьей-то несложившейся жизни. Вернувшись в кабинет, я застала там Алену с двумя пирожками — она их сама испекла. Еще пару часов я смотрела на два пышных куска с вытекающим вишневым джемом и страшно себя ругала. А потом зашла в кабинет литредакторов и сказала: «Все дело в том, что ты никогда не правила текст через два часа после родов, никогда не защищала несколькомиллионный бюджет перед инвесторами в течение шестнадцати часов кряду, никогда не ставила перед собой цели записать интервью с действующим президентом США, никогда не оставляла дома больного малыша на няню, чтобы срочно улететь в командировку, и никогда не находила выход из тысячи ситуаций, из которых выхода нет. Поэтому у меня любящий муж, трое детей, два отпуска в год, гора приемов и презентаций, а еще настоящих друзей и хороших связей. Я грамотнее тебя и поэтому могу выполнять твою работу. А ты мою — нет. На меня это не свалилось. Я это создала! И, кстати, я не пришиваю пуговиц и не питаюсь пирожками». Закрывая дверь, я услышала в спину злое «стерва». И улыбнулась. Алена уволилась сама.

Это совсем не означает, что стервы — безжалостные, бесчувственные существа. Просто они слишком требовательны. В первую очередь — к себе. Способны сами себя вытаскивать за волосы из болота, добывать, словно уголь, нескончаемые запасы энергии, энтузиазма и делового азарта. Те, кого называют стервами, умеют переносить грипп на ногах, сохранять железную выдержку, узнав об интрижке мужа, организовывать работу и быт так, чтобы регулярно успевать на маникюр. А вот те, кто их так называет, могут позволить себе проспать и явиться на работу с немытой головой и облезлыми цветочками на ногтях. Разница между первыми и вторыми точно отображена во фразе Джорджа Оруэлла о том, что все люди рождаются равными, но некоторые — равнее других. Стерва — это социальный тип личности, человек прогрессивный, двигатель конторы и мира, если хотите.

 

И не важно, какие они, стервы, — грубые на грани фо­ла или ласковые, как пантера. Они умеют орать и гово­рить тихим шепотом, могут очаровывать пониманием, а могут не удостоить даже взгляда. Стервы бывают разные, но всегда — настоящие внутри. В отличие от мировых брендов, истинную стерву невозможно скопировать.
Это, знаете ли, стержень.

 

Не стоит объяснять стервизм банальными стереоти­па­ми: тяжелое детство, одиночество, нерегулярный секс, мужененавистничество и всякая подобная хрень вовсе для них не характерны. Если уж задуматься, то сколько пышных домохозяек годами не видят благоверного без нижнего белья и даже подозревают, что муж регулярно задерживается не на совещании. Но подобные образ­ики семейного счастья из рекламы дешевого стираль­ного порошка и чудо-резки овощей никогда не призна­ются в этом. Стерва же терпеть не будет. Она может выждать, пока найдет правильное решение, может зака­тить скандал с битьем костяного фарфора, может за пять минут собрать чемодан и детей. Она способна разрушить привычный мир до основания в одну секунду, зная, что, зализав раны, обязательно создаст новый. Единственное, чего не станет делать наша героиня — это врать себе. Она слишком горда для этого. И очень себя любит.

 

Правда, любовь к себе в случае со стервой не рас­пространяется на все остальное человечество. «Возлюби ближнего, как самого себя», — не ее заповедь. Парадокс в том, что очень многие способны любить других людей больше, чем себя, но нашей девочке понятен подлинный смысл библейской истины. Именно поэтому настоящая стерва — любящая и любимая. Но кто сказал, что она обязательно должна при этом распускать нюни?

 

Вообще, в мире полным-полно глупых стереотипов: если мужчина жесткий, то он мужественный и герой. Если женщина лаконична и четка, то она неудовлетворенная стерва. Если у мужчины дело, то он лев, добытчик, умница и может шататься по мальчишкам и спать до полудня в выходные. Если женщина работает и зарабатывает, она всегда должна помнить, что блины по утрам, подгузники по ночам и шелковое белье по вечерам никто не отменял. Она может работать, так сказать, в свободное от основной домашней работы время. Если мужчина думает мысль, то в доме должна орать его любимая Metallica и не заканчиваться холодное пиво. Если женщине нужно подумать, ничто не мешает ей при этом загружать стиральную машину, проверять алгебру, накрывать на стол и радоваться приезду свекрови. И скажите на милость, хватает ли времени на телефонные разговоры с подружками, вникание в семейные обстоятельства опоздавшего водителя и попытку дослушать до конца новенького идиота, который за целые семь минут совещания не способен сформулировать всего одно внятное предложение?

Нет. Стерва не станет размазывать повидло тонким слоем по офисному ковролину. Ее взаимоотношения с коллегами редко бывают дружескими, но если вы зададитесь вопросом, кто носитель справедливости в офисе, то обнаружите, что таки она, стерва. За ее поступками всегда кроется смысл, ее решения бывают молниеносными, но никогда спонтанными. Она бывает сверхэмоциональной и холодно-расчетливой одновременно. Но она не сумасбродная истеричка, какой иногда может показаться на первый взгляд. Даже когда она не права по форме, она всегда права по сути. Стерва всегда делает только то, что ей выгодно, что вписывается в парадигму ее внутренних ценностей.

 

К слову, мужчины в тайном мире стерв занимают особое место. Надо понимать при этом, что особей в брючках с растянутыми коленками, копящих на автомобиль экономкласса и за-чесывающих лысину набок, стер­ва не уничтожает. Она их не видит. Их просто нет в ее мире, даже если им продолжает казаться, что они — мужчины. Именно эта серая масса, часто неспособная ни на интеллектуальные, ни на эмоциональные прорывы, творит сплетнические мифы о настоящих стервах. Они боятся стерв до энуреза, при этом каждый из них втайне мечтает оказаться хотя бы рядом с ее постелью. Вот меня всегда интересовала героиня Алисы Фрейндлих в «Служебном романе». Думаете, она полюбила этого несчастного Новосельцева? Нет. Она его пожалела. Да и надоело быть одной.

Но вернемся к мужчинам. Встретив достойный экземпляр, стерва воспринимает ситуацию как вызов. Она может оказаться кратковременным летним ливнем — и после страстного романа не останется и следа. А может случиться и битвой длиною в жизнь. Тогда стерва будет завоевывать и ежечасно требовать завоевателя. Это изматывающая история, но именно о таких пишут романы в мягких переплетах и снимают фильмы, на которые душечки ходят порыдать. Стервы же в это время продолжают побеждать.

---