Берлинале идет, фильмы мелькают. Некоторые не дают спокойно спать блюстителям традиционных ценностей: в 21-м веке ханжей в центре Европе хватает! Не один раз зал Дворца Берлинале возмущенно восклицал «А-а!» на премьерном просмотре картины Питера Гринуэя «Эйзенштейн в Гуанахуато», посвященной вояжу советского классика в Мексику. В официальной киноистории Сергей Эйзенштейн поехал снимать фильм «Да здравствует Мексика!», который так и не был закончен. В альтернативной версии от Гринуэя — Мексика открыла Эйзенштейну его сексуальную природу, столь долго обходимую молчанием в его биографиях на родине.
Гомосексуализм, конечно, очевидная провокация, которую Гринуэй поставил на кон. В центральной сцене фильма и, буквально, кадра (роскошного и сверхсложно снятого, как и подобает фильмам Гринуэя) — кровать, на которой долго и не без юмора совокупляются экранный Эйзенштейн (актер Элмер Бэк) и его мексиканский гид (Луис Альберти), сопровождая коитус речами о революции и ее назначении. Бог, с ним с сексом! Хотя, вставленный по финалу соития красный флажок в... в нужное место теперь никому не даст покоя — ни поклонникам, ни противникам фильма. Сложно признать за Гринуэем искусство клоунады, но именно ее в фильме больше, чем шока.
«Я поражен, - театрально закатывал глаза на пресс-конференции режиссер, - что до сих пор в России не был снят фильм об Эйзенштейне!» Фривольность с которой Гринуэй преступил табу и, опять же буквально, положил с прибором на традиционные биографические истории, еще не раз аукнется ему в стране блюстителей духовных скреп. Так, сценарий второй картины об Эйзенштейне, которую он намеревался снимать в копродукции с Россией, уже со скандалом вернули на доработку.
Но зато у оригинального русского кино, а конкретно у Алексея Германа-младшего с фильмом «Под электрическими облаками», много шансов на победу. Пусть не основную. Но такой фильм о современной России, где не пропущена ни одна ее составляющая (от оправдания сталинизма до войны с Украиной), а при этом сюжет и действие — не чернушны, а зарифмованы в своеобразное киностихотворение о «стране, растворенной во времени» (так определил Россию сам режиссер) однозначно нужнее «Левиафана». Возглавляющий берлинское жюри 2015 Даррен Аранофски несколько лет назад уже отдал честь и славу русскому фильму, будучи президентом жюри в Венеции. Тогда это был «Фауст» Александра Сокурова — вечного соперника Германа-старшего. Под какой звездой пройдут «Электрические облака» Германа-младшего, и увезет ли он Медведя в Россию, вот-вот станет известно.
Зато, задолго до начала фестиваля был известен претендент на почетного генеральского Медведя за вклад в кинематограф – живой немецкий классик Вим Вендерс. Конечно, вкладывать в кино он закончил лет 30 назад, и все новые фильмы под его грифом лучше было бы выпустить под псевдонимом. Но Берлин гордо поднял Вендерса на свои знамена, сделал большую ретроспективу его картин и показал вне конкурса новый 3D-опус «Все будет хорошо». И все бы так и было...
Это даже интересно, что Вендерс предложил 3D для совершенно тихой психологической драмы: оказывается, объем к лицу не только блокбастерам, но и историям про страдания и искупления. Если бы только на экране не страдал Джеймс Франко. Определенно, роль писателя, случайно сбившего ребенка героини Шарлотты Генсбур и платившего по счетам совести долгие годы — не его конек. Звезда Франко, который вслед за Венецианским кинофестивалем превращает Берлинале в свой бенефис, уже слепит глаза. Он и в конкурсном фильме «Королева пустыни» вместе с Николь Кидман, он и в параллельной программе гей-фильмов в картине «Я — Майкл» (глаза бы мои этого не видели!), он и совестливый интеллектуал у Вендерса.
В реальности актер и правда написал сборник рассказов о городке своего детства, которую три года назад экранизировала младшая из клана Коппола — Джиа. Но, если бы кто меня спросил, где Джеймс Франко точно будет на своем месте — без сомнения в роли молодого Джеффри Лебовски, когда братья Коэны созреют снять приквел. К тому же, боулинга в его кинобиографии пока нет.
