Правда ли, что институт брака на грани вымирания?

Хоть миллениалы и не слишком чтут традиции, институт брака еще не распался. Лена Сатарова о том, зачем продолжать давать супружеские клятвы в мире, где нет ничего постоянного?

Терпеть не могу писать об отношениях в паре. По-моему, это настолько тонкая материя, в которой часто не могут разобраться даже участники процесса, — куда там толпе психологов-социологов с их обобщенными терминами и рекомендациями. Я не говорю, что специалисты не нужны. Просто в основном они вынуждены заниматься пограничными состояниями — то есть когда личное дело перерастает в общественное, потому что безопасность человека оказывается под угрозой. И при всем уважении, мне кажется, часто у таких специалистов случается деформация: они выписывают одинаковый рецепт счастья на всех.

Уверена, такого рецепта нет. Все, что написано ниже, — частное мнение человека, не претендующего на операции со статистикой. Почему это мнение должно быть интересно? Как вариант — потому что оно исходит от типичного представителя миллениалов, которые дико не любят связывать себя любыми обязательствами. А брак, согласитесь, это обязательство, каким бы современным и свободным ни был ваш подход к нему. Каждый из нас вслепую нащупывает дорогу навстречу другому — спотыкаясь о разбросанные в прихожей лоферы, цепляясь об острые углы перебранок и лицом к лицу встречаясь с собственными демонами. От того, хватит ли у вас смелости совладать с этими демонами, зависит, получится ли построить крепкие отношения с партнером. 

Помните знаменитое высказывание Хэлли Берри: «Мужчина — это только вишенка на торте»? По комментариям в интернете видно, что большинство девушек трактуют его как «Женщина самодостаточна, мужик ей не так и нужен». А по-моему, на него можно смотреть и с другой стороны: если торт невкусный, вишенка его не спасет.

Когда Андрей сделал мне предложение, заскучавшие демоны оживились, принарядились и пришли дергать меня за уши. Один интересовался: «Как можно давать обещание «вместе на всю жизнь», когда в мире нет даже намека на стабильность?» Второй напоминал: «Ну ладно, у тебя не было отца, твоя подозрительность объяснима. Но вспомни: хоть у кого-то из родителей твоих подружек были по-настоящему счастливые отношения?» Третий подзадоривал: «Ты же современная девушка, феминистка, зачем следовать устаревшим рабовладельческим традициям, где женщина считалась не человеком, а функцией, обязанной дать наследника?» И с каждым из них пришлось согласиться — они хорошо знали, за какие ниточки дергать. К тому же у любого из них сегодня есть мощная поддержка в информационном поле: статистика разводов, тренд на свободные отношения и чайлдфри... А венчает всю эту вакханалию указание из детства: «Не смейся много, будешь плакать!» — что означает: лучше не говорить вслух, как тебе хорошо, а то спугнешь.

И все это, конечно, правильно, только где здесь я и где Андрей? На современного человека отовсюду сыплются формулы — как быть собой, как быть счастливым, сколько чего нужно успеть до тридцати, сорока, пятидесяти... Самое смешное, что все формулы сводятся к одному: «Будь собой, пробуй, ошибайся», — а потом идет список из двадцати пунктов, который быть собой запрещает: «Поддерживай здоровый образ жизни, даже если тебе этого не хочется; старайся каждый день выглядеть сексуально для своего мужчины; не старайся каждый день выглядеть сексуально для своего мужчины; да чтоб он провалился, этот мужчина!..» Такая бомбардировка сакральными знаниями может свести с ума даже самого здравомыслящего человека, и под самым здравомыслящим я имею в виду верного себе, проживающего свою жизнь и — не без этого — свои ошибки.

Все ссоры у нас с Андреем происходят, когда один из нас «засыпает» — то есть теряет себя, забывает, куда и зачем шел, и отдается во власть автоматизмов. Демоны есть не только у меня. И в моменты, когда они атакуют, я могу выглядеть безразличной и холодной, а Андрей — погруженным в работу и ничего вокруг не видящим. В такие моменты брак кажется абсурдной идеей — два человека, каждый в своем коконе, неспособные прийти к гармонии даже с собой. И тогда я начинаю с тревогой думать: а что если мне придется принести в жертву свои планы и мечты ради детей? Хотя мы тысячу раз обсуждали, что будем заниматься ими вместе, наймем няню и вообще дети — это просто чувачки, с которыми нам по дороге, а не боги, которым нужно приносить в жертву свои жизни (да и вряд ли они оценят такую жертву).

Или вот еще: «Чувства не могут длиться вечно, они точно остынут — и что тогда? Хотя, по правде, каждого человека, которого я однажды по-настоящему полюбила, люблю до сих пор (не зря древние греки использовали не одно, а несколько слов для обозначения любви: кроме эроса есть еще филео, сторге, агапе... Google it!). В общем, я начинаю уходить в мыслеформы, которые не имеют никакого отношения к реальности. В иллюзии, как сказали бы буддисты.

Зачем? Демон скажет: «Чтобы просчитать все варианты и быть готовой», я скажу: «Потому что до хрена сложно жить в настоящем, проще быть трусихой-перфекционисткой, которая делает все исключительно хорошо, но никогда». И вот мой ответ на заявленный вопрос этой колонки: что значит брак для миллениала, который отлично осознает — все приходит и уходит, детей можно завести и содержать в одиночку, не обязательно расписываться, чтобы быть семьей? Это обещание направлять все ментальные силы на то, чтобы действительно быть «вкусным тортом». Открытым человеком, который знает, что никто ничего никому не должен, и все равно выбирает обнажиться, довериться и таки связать себя обязательством — то есть выписывать подзатыльник себе и любимому каждый раз, когда вожжи правления выхватывают наглые демоны. А еще это вечеринка, на которую съедутся близкие люди (только близкие, никакой тети Ларисы из Воронежа) из разных городов и стран, чтобы выпить с нами за эту смелость.


Реклама

Популярні матеріали

Пампухи до Різдва: готуємо традиційну українську страву


Новорічний френч: трендовий святковий манікюр


Це база: чорні пуховики, які ніколи не вийдуть з моди


Читайте також
Популярні матеріали