В сети часто мелькают длинные списки того, что нужно успеть до тридцати. Помню, из одного такого списка я узнала, что настоящая женщина до тридцати лет обязательно должна обзавестись комплектом кружевного нижнего белья — однотонного, но не белого и не черного. Другой список настаивал на покупке сумки в тон к туфлям. Но кроме цветовых сочетаний требование «обязательно должна» относилось также к самым разным сферам — замужеству, детям, карьере. А если посмотреть на жизнь после тридцати, есть ли список обязательного к выполнению? А того, что делать категорически нельзя? Например, когда в свои двадцать в витрине я видела платье, которое мысленно классифицировала как взрослое (что бы это ни значило), говорила себе: «Ну, это куплю, когда мне будет за тридцать». И вот мне тридцать. Те взрослые платья я откладываю на время, когда мне будет за сорок или за пятьдесят. Хотя чувствую, что до того «взрослого» состояния я уже так и не дорасту.
Похожие материалы:
Спрашиваю подруг в фейсбуке о жизни после тридцати. Писательница, адвокат и моя напарница по прямым эфирам на «Громадському радіо» Лариса Денисенко говорит, что границу в тридцать лет вообще не заметила. Кстати, многие об этом мне писали — что в тридцать не существует рубежа, за которым начинаются важные изменения. Например, редактор Аня Процук. Хотя почему-то именно после тридцати она, как сама признается, начала ходить без лифчика и купила первые в жизни короткие шорты. А моя коллега, ведущая Татьяна Трощинская, говорит, что в тридцать можно все, а вот уже в сорок начинаются изменения: «Когда полмира тебе годится в дочки или сыновья, можно только такое, чтобы детям не было стыдно». Ее список позволенного — яркие помады, платья в цветочек и «слушать ерунду типа Imagine Dragons». После тридцати точно можно носить яркую помаду, уверяет писательница Гася Шиян. И действительно — проявляется фактурность лица благодаря первым морщинкам, уже видно характер, а не щеки фарфоровой куколки. Хотя я, например, начала красить губы красной помадой раньше. Да и подростки с яркими разноцветными губами, которых вижу в городе каждый день, разбивают нашу гипотезу вдребезги. «Я после тридцати осознала, что не стоит носить любимый поп-стиль à la ранняя Мадонна, — добавляет писательница Светлана Поваляева.
— Все эти балетные пачки в паре с косухой, подростковыми футболками с принтами и прочая нефорская мода выглядят тупо, да и не идет уже». Спрашиваю, что же не так с оборочками после тридцати. Светлана говорит, что есть риск пропустить момент и «превратиться в сморщенную бабу в костюме Мальвины и с тремя кило голубых теней над искусственными ресницами». Писательница Галя Крук тоже ограничивает свою любовь к подростковой одежде: «Выходя из дома, задаю себе вопрос: не буду ли я выглядеть в этом как хулиганка переросток?» Самокритично. Надеюсь, мне не придется распрощаться с любимым десятком белых рубашек и черных платьев — кажется, такое можно надевать в любом возрасте. О внешности и поведении в контексте возраста говорят много. Нельзя носить дреды, нужно носить каблуки, пора покупать жемчуг и бриллианты, а также шубу, нельзя сидеть на полу или асфальте, качаться на качелях и громко смеяться. А если о самосознании?
Похожие материалы:
Алла Рыбицкая, подруга и создательница моих любимых платьев, пишет то, о чем и я сама думала десять лет назад: «Я ожидала тридцатилетия как рубежа для освобождения от разной ерунды, которую социум навешивает на женщин. Моя внутренняя эволюция совпала с биологической». Что же конкретно изменилось? Алла отвечает, что начала больше ценить сон, уменьшила количество ночных тусовок и алкоголя. А также набила свои первые тату, не закрашивает седину и ценит идеально белые брови — говорит, они лучше, чем темные круги под глазами. Многие пишут о решении выйти замуж, развестись или родить детей именно после тридцати, а то и сорока.
Издательница Марьяна Савка, основательница «Видавництва Старого Лева», комментирует: «До тридцати лет я была еще ребенок ребенком. Только после тридцати пяти поняла, что поздно начала взрослеть, и до сих пор не знаю, кто я. А после сорока поняла, что я офигительная — и это нормально». «После тридцати нельзя выходить замуж, рожать детей и носить короткую юбку, шорты и распущенные волосы, валяться на пляже, потому что ты уже старая», — ретранслирует то, что слышит на тему возраста, писательница Елена Захарченко. Также тем, кому за тридцать, окружение не советует менять работу, потому что пора подумать о пенсии. Смешно. А если серьезно, Катя Иванова, моя коллега по кампании против сексизма «Повага», говорит, что после тридцати нельзя жить для других или прислушиваться к чужим представлениям о тебе. Не знаю, что насчет советов, когда можно или нельзя выходить замуж, но отношение к партнерству меняется, если верить моим собеседницам.
Похожие материалы:
«Для меня исчезли все условности», — говорит поэт и переводчик Марианна Кияновская. Она выработала новый критерий: если ее действие никому не причиняет вреда, если приносит радость лично ей и если она сможет об этом рассказать дочери и близким — то все в порядке.
После тридцати отношения имеют смысл, только если улучшают качество жизни.
«Вопрос о том, что скажут люди, отпал в принципе», — добавляет Марианна. Аналитик сферы образования Ирина Когут пишет, что после тридцати нельзя вестись на партнеров-нарциссов и манипуляторов. «Когда мне было семнадцать, важно было мнение других, их одобрение. А теперь важна сама я, мои интересы и потребности. Думаю, в юности мы сами не знаем, что нам нужно, а с годами наполняемся». С ней согласна Гася Шиян: «Фатально влюбляться и ввязываться в разрушительные отношения после тридцати лет — дурость и трата ценного времени. В этом возрасте важно уметь и знать, как получить удовольствие от жизни. Отношения имеют смысл, только если улучшают качество жизни». Гася говорит, что у каждой женщины после тридцати должен выработаться соответствующий инстинкт: не вестись на деструкцию. Другая моя собеседница признается, что только после многих часов у психоаналитика научилась переключать этот тумблер. Отметка в тридцать лет — также повод задуматься о карьере.
Похожие материалы:
Многие мои подруги и коллеги говорят о своеобразном кризисе, когда ты вдруг начинаешь думать о том, чего достигла. Оксана Романюк, глава Института массовой информации, вспоминает об опросе студенток и выпускниц, который они когда-то проводили: «Меня убило, что студентки факультетов журналистики поголовно твердили, что очень важно выйти замуж. А вот женщины за тридцать — о том, что важно построить успешную карьеру, стать счастливой». Ее вывод: с возрастом люди расслабляются и больше обращают внимание на собственные желания. Юристка Ольга Поединок продолжает тему: «Я в тридцать осознала, что и одна в поле воин. Недавно оказалась в ситуации, когда в одиночку пришлось разруливать очень сложную проблему клиента. После этого я уволилась, поняла, что многое могу сделать сама — и отправилась в самостоятельное плавание». Оля говорит, в некоторых профессиях возраст — это преимущество, и юриспруденция одна из таких. А что я? Я не выполнила столько пунктов из самых разных списков «Успеть до тридцати», что беспокоиться о жизни после тридцати точно не собираюсь. В том числе благодаря этому разговору с подругами.
