Cчастье нельзя внести на банковский счет, перевести в кэш или запихнуть в чемодан. На него нельзя подать в суд, от него не добьешься алиментов и к нему не прикрепишь лейбл любимого бренда. Все это очень странно для современного материального мира, и все-таки оно — счастье — есть. Пусть его никто не видел, не слышал и не нюхал, и все же некоторые утверждают, что чувствуют его. Во всяком случае, есть наука, счастье изучающая. Ее придумали немцы, издавна практикующиеся в том, чтобы запихнуть все в рамки хотя бы абстрактной философии, и назвали науку о счастье словом глюкс-форшунг. «Девушка, а что это вы тут делаете?!» — «Глюксфоршунг». Отлично звучит, не забыть бы слово. Итак, человечество в очередной раз потратило кучу времени и сил, чтобы понять и без того понятное. Все, к чему мы стремимся, называется счастьем. Однако любые попытки поймать его бессмысленны априори. Парадокс парадоксов? Отнюдь! Счастье — действительно fata morgana. Тем не менее, не стоит терять надежды: сегодня мы знаем о счастье много больше, чем раньше. Нерепрезентативный опрос моих друзей и знакомых засвидетельствовал следующее.
Похожие материалы:
Во-первых, если ты звонишь в воскресное утро, переполненное солнцем, буйством зелени, ароматом кофе и яблочного пирога, и так ненавязчиво интересуешься: «Привет! Как дела? Слушай, а ты счастлива?», то ВСЕ твои друзья судорожно спрашивают: «Что у тебя случилось?» Часть из них уверена, что ты на грани развода, разорения и суицида. Другая — что вчера в энный бокал шампанского тебе подсыпали белый порошок. То есть вопрос: «Ну, как вы вчера? Выжили?» никого не повергает в шок, а простой и самый, казалось бы, главный человеческий вопрос напрочь выталкивает из постели.
Во-вторых, после долгих объяснений люди начинают делиться на две категории. Большинство рассказывают, что ключ от ларца, в котором счастье, спрятан в плитке черного шоколада. Причем неясно, какого производителя, поэтому рекомендуется сожрать как можно больше. На мои аргументы, что эндорфинов, то есть гормонов счастья (спасибо физиологам за открытие) больше всего в баклажанах и цветной капусте, многие резонно замечают, что столько капусты съесть нельзя. Другие респонденты сообщили мне, что счастье — оно, конечно, в деньгах. После дискуссий на тему, «когда нам было семнадцать, карманы были пусты, небо бездонным, а любовь — одна на всю жизнь», мой друг С. сказал примерно следующее: «Какая же ты счастливая! Вот, тронулась головой, и деньги тебе не нужны. Счастье у тебя наступило. А мне некогда с тобой, дурой, ерунду обсуждать — яхту выбираю. Прости уж, куда нам, несчастным».
В третьих, счастье — оно как интимная жизнь, у каждого индивидуально. Иногда настолько, что даже не всякому психоаналитику расскажешь. Вот одна моя подруга говорит, что счастлива, лишь когда летает во сне, а наяву его не бывает. В жизни она очень привлекательная, обеспеченная и жизнерадостная особа. Другой радуется, когда выигрывает в теннис у шефа (он же — школьный друг), третий — поедая клубнику с шампанским в отеле Венеции. Стандартная блажь, одним словом. Впрочем, достаточно типичные картинки счастья моих друзей как-то украшают данные из Сети. Там сообщается, что в мире есть разные группы людей, нашедших радость в самых удивительных увлечениях. Одни собираются, чтобы созерцать облака причудливой формы. Другие бесплатно косят лужайки, чтобы вдыхать аромат свежескошенной травы. Третьи плавают, как медузы... Знакомый психолог поведал, что, грубо говоря, все подобные практики уходят корнями к религиозным медитациям. Сегодня из подобных пережитков наиболее распространены буддистские йога, тантра, дхарма. Менее распространен поиск счастья посредством физических упражнений и медитаций у мусульман и уже почти утрачен религиозный экстаз в современном христианстве. Однако большинство современников не особо заморачиваются ответом на вопрос, как счастье найти. Homo modernus относится к поиску как к супермаркету: где товар и почем? Мы пытаемся счастье засунуть в свою потребительскую корзину, забывая о его сугубо индивидуальных свойствах. В крайнем случае, счастье товар обменный: хорошо себя ведешь — получаешь конфетку. Правда, взрослые «обмены» куда жестче.
Исследование Калифорнийского университета показало: если перед человеком стоит выбор — иметь хорошо оплачиваемую работу с разумными требованиями по времени либо высокооплачиваемую, но с шестью часами на сон, - 72% людей выберут деньги. В то же время США, где средний американец сегодня в три раза богаче, чем был в 1950 году, занимают лишь 17-е место в рейтинге самых счастливых стран. Если вспомнить пирамиду Маслоу, то первобытное счастье — простое: еда, секс, выпивка. В конце прошлого века специальная формула «секс, наркотики и рок-н-ролл» превратила жизнь нескольких поколений в бесконечную вечеринку. Но счастье снова ускользнуло, принеся взамен новую формулу: спортзал и здоровое питание. Хотя, мне кажется, в этих рамках чувствовать себя счастливыми могут только отчаянные мазохисты. Другое счастье — это картинка, навязанная нам обществом. Типа рекламный ролик рая (читай — майонеза, известного клуба, нового бентли). Но счастьем стереотипным нельзя насытиться, как нельзя обмануть мозг заменителем сахара. Если уж пытаться счастье с чем-то сравнить, пожалуй, лучше всего подойдет электрическая лампочка. Есть люди-зажигалки, а есть — нытики. Есть априори счастливые и вечно несчастные. Последние, как правило, думают, что для счастья вечно чего-то не хватает, что его раздают определенное количество и вам просто мало попало. Другие же, напротив, чувствуют себя лампочкой, и где-то есть розетка — бесконечный источник счастья и энергии. Свети себе и радуйся, хочешь быть счастливым — будь им. Возможно, это вопрос об оптимистах и пессимистах, но одно очевидно: счастье — оно в головах (если там не разруха, конечно). Человек, честно отвечающий себе на вопросы, что мне нужно и зачем, наверняка более счастлив, чем тот, кто мечется по замкнутому кругу. В старой песне об этом сказано: «Надо быть спокойным и упрямым, чтоб уметь от жизни получать радости скупые телеграммы». И пусть мы уже не согласны на скупые, и упрямство наше порой проявляется в стремлении во что бы то ни стало достать сумку Hermès, — такие уж у нас слабости. Они и делают нас по-настояще-му счастливыми, пусть хоть на миг. Впрочем, глобально у нас всегда все хорошо, иначе какой смысл дочитывать эту статью до конца?
