"Мы сами создаем свою нишу. Я пока не знаю, с кем нас можно сравнить", - группа Мaru

Elle: У каждого из вас несколько проектов: Денис параллельно занимается Denys Dudko Sextet и играет в "Океані Ельзи", Оля выступает с джазовым квартетом и своей программой Volga: Funk. Не тяжело переключаться?
Денис Дудко: Да, нужно какое-то время, чтобы морально перестроиться. Мне хватает дня или двух, чтобы поменять в голове настроение, переключиться на другую волну.
Ольга Лукачева: Все гармонично происходит. Наверное, потому, что у меня не так много концертов и я успеваю даже отдохнуть.
Elle:  Вы оба — джазовые исполнители. Что дал каждому из вас проект Мaru?
Д.Д. Я воплощаю мечты юности, когда влюбился в «Битлз». Мне всегда хотелось сделать что-то свое, играть свою музыку с группой. Мaru  — первый мой настоящий опыт в сочинении и исполнении собственной музыки.
О.Л. В джазе и фанке мы все-таки исполняем много чужой музыки — так называемые стандарты. Это как возможность пожить жизнью артистов, которые до меня исполняли эту музыку. А Мaru — это как настоящая жизнь, музыка здесь и сейчас, и каждый раз заново.

Elle: Вы говорили, что хотите занять свою нишу. Как считаете, получилось уже?
Д.Д.  Она еще формируется, мы сами создаем ее. Я пока не знаю, с кем нас можно сравнить (смеется). Я согласен, эта музыка сложнее того, что звучит на радио. Кому-то она заходит, кому-то нет — это нормально. Но пока аналогов я не нахожу.

О.Л.  Это непросто — шагать не в ногу с массовыми тенденциями. Но нам хочется растить своего слушателя и говорить на своем языке.
Elle:  Как вы сами определяете свой стиль?
Д.Д.  Мы называем его «марушным» (смеется). Трудно описать. Допустим, я слышу какую-то песню и сразу могу сказать — о, марушная. Не стараюсь анализировать, просто представляю: а могла бы такая песня родиться у нас?
Elle:  Вас называют интеллектуальной группой. Что первично в вашей музыке — мысль или эмоция?
Д.Д.  Я даже не знаю, комплимент это или наоборот (смеется).
О.Л. Это новый уровень ответственности.
Д.Д. Мне кажется, эмоциональная составляющая первична. Я не считаю нашу музыку слишком умной. Может, чуть сложнее, чем среднестатистический формат украинского шоу-бизнеса.
О.Л. Думаю, это потому, что Денис — джазовый композитор. Отталкиваясь от своего опыта, он может писать музыку, лаконичную по форме и одновременно довольно сложную. На мой взгляд, есть доля правды в том, что это интеллектуальная музыка, ведь у него стиль выражения другой. Даже для меня, хотя я могу слушать очень сложную музыку. У нас точно есть собственный почерк. Наверное, это и цепляет.

Elle:  Кто генератор идей в группе?
О.Л. Денис!
Д.Д. Пока я. Но абсолютно все музыканты принимают участие в создании песен.
Elle: Сложно вам находить компромисс?
О.Л.  Нет, легко. Мы просто пробуем все варианты.
Д.Д. Но так уж получается, что последнее слово остается за мной, потому что я автор. И ребята ко мне прислушиваются: «Вот это классный вариант — оставляем так». Я пока не помню, чтобы кто-то спорил (смеется).
О.Л.  Я спорю. Прошу у Дениса: «Ну давай смычок здесь используем!» Очень люблю, когда смычком на контрабасе играют (смеется).
Elle: В какой момент каждый из вас понял, что музыка — именно то, чем вы хотите заниматься?
О.Л.  Я — в 4-5 лет, когда начала играть на фортепиано. В музыкальной школе при разборе произведений все пропевала про себя. Пение было неотъемлемой частью меня всегда.
Д.Д. Я занимаюсь музыкой с шести лет. Но вначале ненавидел это дело.
О.Л.  О, я тоже!
Д.Д.  Я терпеть не мог музыку. Меня мама отдала в класс виолончели. А я любил футбол, гонял мяч с пацанами, и тут заставляют ходить с виолончелью. Я сопротивлялся. Пока в какой-то момент — мне было лет одиннадцать — отчим не поставил пластинку «Битлз». И я тут же понял: хочу быть музыкантом! До того в музыкальной школе я учился на одни тройки — занимался, только когда заставляли. А тут начал брать частные уроки сольфеджио, музыкальной литературы. Окончил школу на пятерки. И с тех пор у меня не было сомнений, кем я хочу быть.

Elle:  Для творчества важна любовь счастливая или проблемная?
О.Л.  И та, и другая работает!
Д.Д.  В моем случае чаще проблемная, наверное. Хотя... Пожалуй, каждая из них. Иногда из страданий рождается что-то, иногда из эйфории.
Elle:  Какие города вас вдохновляют?
Д.Д.  Меня — Париж. Когда есть возможность, еду туда. Нравятся Лондон, Нью-Йорк, Флоренция.
О.Л. Париж, Санкт-Петербург, в какой-то степени Стокгольм.
Elle: Лекцию на какую тему вы могли бы прочитать прямо сейчас, без  подготовки?
О.Л. О звукоизвлечении, вокальных техниках.
Д.Д.  Наверное, что-то связанное с бас-гитарой и контрабасом. Возможно, о «Битлз» — я знаю о них немало.
Elle: Снятся ли вам музыкальные сны?
О.Л. Да, бывает! Причем слышишь классную музыку, а потом просыпаешься и не можешь даже мотив вспомнить. Это ужасно! (Смеется).

Д.Д.  Нечасто. Пару мелодий в жизни, может, приходило. А иногда бывают кошмарные сны. Однажды — как сейчас помню — приснилось, что мы с «Океаном Ельзи» вышли на сцену, а я не могу ничего сыграть! И не понимаю, что происходит. Проснулся в холодном поту.
Elle: Что вам хотелось бы встречать в окружающих людях почаще?
О.Л.  Откровенность и прямолинейность. Хочется, чтобы люди воспринимали меня не как артиста, а более цельно. Сложно, когда старые друзья начинают обращаться с тобой как со звездой. Я не хочу с популярностью потерять себя как человека.
Д.Д. Честность и открытость. Я сам стараюсь быть таким. Но вижу, что в большинстве своем люди скрываются за масками.
О.Л. Почему-то многие хотят казаться какими-то другими и прикладывают максимум усилий.
Elle:  Что может вас растрогать до слез?
Д.Д.  Да всё! (Смеется).
О.Л. Трогает что-то настоящее, живое. Потому что очень много подделок сейчас. Постоянная игра в позитивных, очень открытых и умных ребят надоедает. В музыке так же.