В этом году «Светской жизни» исполняется десять лет. За это время Катя Осадчая успела вырастить сына, посадить дерево, построить дом, но главное — обрела баланс между светской жизнью и личной.
«Здравствуйте, я — Катя», — звонко представляется моя собеседница. В баре отеля «Интерконтиненталь» повисает тишина, несколько серьезных мужчин за соседними столиками начинают беспокойно ерзать в креслах, словно пытаясь исчезнуть неведомым физике способом. Катя Осадчая отлично знает, какой эффект она производит. Сегодня ведущую «Светской жизни» на «1+1» узнают даже без макияжа и эксцентричных шляп, хотя в свой выходной она абсолютно не похожа на себя экранную. Напротив меня сидит юная, немного за двадцать девчонка-модель (а кем еще можно быть с таким ростом и худобой?) в джинсах и сером свитшоте, ноль косметики на загорелом лице, светлые волосы убраны назад, глаза смеются.
Ее настоящий возраст (31 год) невозможно угадать: в телевизоре Катя выглядит старше, в жизни — младше. Программа, которой она посвятила треть своей жизни, выходит почти десять лет — случай, пожалуй, уникальный для украинского телевидения. Рейтинги «Светской жизни» всегда были высокими, но отношение к проекту, как и к Кате, менялось. Поначалу Осадчая многих раздражала своей вездесущностью, бесцеремонными вопросами, нарочито искусственным образом. Кто эта выскочка? На телевидение ее муж-депутат пристроил? И все равно программу смотрели жадно, как мексиканские сериалы в 90-х: невозможно было оторваться, хотя и стыдно признаваться в этом вслух. Постепенно стало понятно, что никакой муж, кем бы он ни был, не удержит жену в эфире десять лет. Да и где вы видели мужчину, мечтающего о том, чтобы его женщина носилась по миру без сна и выходных, охотясь за звездами. В какой-то момент «Светской жизни» стало тесно на украинской ярмарке тщеславия: Катя со съемочной группой начала выбираться на мировые кинофестивали, премьеры, модные показы и балы. Так из категории guilty pleasure программа выросла в масштабное шоу, а Осадчая стала народной любимицей. Ее смотрят и домохозяйки, и пенсионеры, и студенты, и креативный класс, который давно избавился от телевизора и очень этим гордится. А те наглые вопросы, что она задает своим героям, вдруг начали казаться нам совершенно естественными. Сколько стоит машина этого политика? И где праздновал свадьбу его сын? И с какой сумкой ходит его любовница? И почему он не хочет об этом говорить, хотя мы имеем право знать? О том, что мы имеем такое право, нам стало известно не в последнюю очередь благодаря Кате Осадчей. Как написал кто-то в соцсетях, в том, что прошлой осенью люди вышли на Майдан, есть заслуга «Светской жизни». Отчасти это так, соглашается Катя. «Все девять лет до Майдана мы без купюр и без жалости показывали людям, за кого они голосовали. У нас политики появлялись без заученных программных речей. Задав один простой вопрос, мы демонстрировали всей стране, как они живут, где отдыхают и где взяли на это деньги. И всегда говорили: перед тем как идти на выборы, посмотрите нашу программу. В общем, рано или поздно Майдан должен был произойти».
Читайте также: Beauty Closet: Катя Осадчая
В миссию программы она верит безоговорочно — в то, что «Светская жизнь» создавалась не ради рейтингов, растущих на скандалах, а с целью «воспитать в стране светский этикет. Ну, и показать людей такими, какие они есть». Спрашиваю, не устала ли она десять лет подряд догонять на шпильках публичных людей и выуживать из них сенсации. Голубые глаза смотрят непонимающе: «Наш формат включает в себя очень многое: спорт, политику, кино, музыку, искусство... Да и живем мы в стране, в которой не бывает скучно». Я слышала, что Катю называют роботом, и что спит она только в самолетах, а все остальное время работает; видела, как на мероприятиях в ее глазах загорается бегущая строка «Вижу цель — не вижу препятствий». Она никогда не спорит со стилистами программы: «Это формат, это образ. Часть моей работы — это носить». Она действительно говорит о работе, пока ее не остановишь, и кажется, что десять лет назад создатели «Светской жизни» вмонтировали в свою ведущую какую-то хитрую программу, которая с тех пор ни разу не дала сбоя.
Где заканчивается Осадчая-персонаж и начинается Осадчая-человек? Она настолько молниеносно переключается между режимами, что это происходит незаметно. Катя-человек для меня — в слове «наверное». Она, в отличие от категоричной Кати-персонажа, сомневается, допускает и может поспорить сама с собой, что и делает постоянно на протяжении полуторачасового интервью. Она почувствовала себя ответственной и взрослой в три года, с рождением младшего брата. «Когда в семье двое детей, это настраивает старшего на самостоятельность. И позже мне эта самостоятельность пошла на пользу».
Родителей к брату она не ревновала, в те годы было не до рефлексий. «Я с детства понимала, что мы живем в непростое время: пустые полки в гастрономе, дефицит, первые вещевые рынки... Но мы и тогда были и остаемся очень дружной, поддерживающей друг друга семьей». Свою главную жизненную установку – работать, добиваться и никогда не останавливаться — она получила в детстве, как и все поколение сегодняшних 30-летних.
В 1997-м году, когда профессия модели была у всех на слуху после победы Дианы Ковальчук в международном конкурсе Elite Model Look, тринадцатилетняя Катя попросила маму отвести ее в школу моделей. Там выяснилось, что все летние каникулы придется посвятить обучению. «Для меня остаться на лето в Киеве было страшной жертвой. Родители всегда отвозили нас куда-то: на Десну, в Евпаторию... Но я решила остаться. И вот с тех пор работаю», — смеется Катя. Уже больше десяти лет она не планирует ни отдыха, ни каникул, ни выходных. Сегодня, попрощавшись со мной, Осадчая, наверное, поедет домой. Но уже на завтрашний вечер планов быть не может: «Завтра я работаю. И послезавтра. И в выходные, скорее всего». В ее голосе, как у искреннего трудоголика, нет ни капли сожаления. Самый большой страх в жизни она испытала даже не тогда, когда оказалась в 14 лет в Японии по модельному контракту. Хотя и это было непросто: «Трудности не в языке, а в том, насколько мы разные, и к этому невозможно привыкнуть. Только потом, когда вышел фильм «Трудности перевода», родители поняли, что я имела в виду». Но как бы ни было одиноко и неуютно Кате-подростку в Японии, у нее была работа, а значит, планета Осадчей вращалась в нужном направлении. По-настоящему она испугалась, когда пять лет спустя обнаружила себя дома, замужем, с маленьким сыном на руках. «Был канун Нового года, я думала о том, что мне уже девятнадцать — целых девятнадцать лет! — а я так ничего и не добилась. Моделью уже не работаю, профессии нет, жизнь проходит мимо... Я настолько все это живо представила, что сразу после Нового года занялась решением вопроса».
Модельную карьеру Катя решила закончить, проработав два года в Европе после Японии. То время запомнилось ей знакомством с Аззедином Алайя и дружными обедами в его парижском доме. Вечерним платьем, которое Алайя, как фея-крестная, предложил ей для первого выхода в свет. Встречей с Жан-Полем Готье, который отшивал на Кате свою джинсовую линию. Ей нравилось наблюдать за людьми и делать выводы. Главным выводом тех дней стало решение менять профессию. «Когда я долго не вижу результата, то отступаю, — поясняет Катя. — Модельный бизнес жесток и субъективен. Успех здесь зависит не от трудолюбия, а от внешних данных, от того, какой типаж сегодня востребован. Мне запомнилась фраза соседки по квартире: «Модельный бизнес — как яблоки на базаре: кому-то нравятся зеленые, кому-то бордовые». В Европе я поняла, что не стану топ-моделью. А меньшее меня не устраивало».
Киев тоже не ждал с распростертыми объятиями. Начались хождения по кастингам, пробы, отказы. Прошел не один год, прежде чем Катя встретилась с Олесей и Андреем Ногиными: они искали ведущую для новой программы «Светские хроники», и это знакомство Катя называет тем самым счастливым стечением обстоятельств, которое тоже важно на пути к мечте. Что разглядели в ней продюсеры? «Ну-у... Наверное, при всей моей неопытности было видно большое желание работать. И слушать. И учиться». А дальше был «огромный вихрь постоянной ответственности» длиной в десять лет, которые сегодня кажутся Кате одним большим сумбурным годом. На первом году программы они с отцом Ильи развелись. На вопрос, ревновал ли муж к работе, Катя смеется: «Он не успел понять, все происходило слишком быстро. Уже потом, когда его начали называть бывшим мужем Кати Осадчей, ему это не слишком нравилось, я думаю». Она не скрывает, что брак был импульсивным решением. Но он многому ее научил. Главное — у нее есть сын, а благодаря ему появился и стимул к работе. Работала она действительно как заведенная, и несколько лет, возвращаясь с эфиров, не могла заснуть часами, анализируя прошедший день.
«Когда герои программы встречали меня без грима на улице, то не узнавали. И испытывали шок, когда понимали, что их ставит в тупик своими вопросами 23-летняя девочка. Мы с оператором — по сути, тогда еще дети — наводили ужас на службу безопасности всех президентов. Это было азартно. Но азарт и сейчас остается». Катя уверена, что залог успеха любого проекта — нерв, с которым он создается. Если этот нерв исчезнет, пора уходить с телевидения. Ошибочно думать, что ее история — только про работу. За эти десять лет она научилась не только собираться в аэропорт за десять минут и не краснея задавать собеседникам любые вопросы. «Хотя я и стала жестче, в жизни я не задаю таких вопросов, — поправляет меня Катя. — Только в кадре. А знакомым, друзьям, родственникам — нет. Мне даже неловко спросить, беременна ли моя подруга».
В поисках пресловутого баланса между работой и личной жизнью она научилась их совмещать и наконец обрела почву под ногами, причем в буквальном смысле. Когда Илья подрос, Катя с сыном переехала от родителей за город. Похоже, сегодня она впервые в жизни получает удовольствие от домашних дел. «Еще лет пять назад я не понимала, как можно потратить большие... да в принципе, любые деньги на чайный сервиз. А сейчас из командировок я привожу не одежду, а посуду, хотя это неудобно и тяжело».
Ее последняя покупка — отвертка из маленького хозяйственного магазина возле Житнего рынка, куда она заскочила по дороге на интервью. Когда продавец удивленно поинтересовался: «Какую вам?», Катя ответила: «Крестовидную!» и показала, для какого самореза. Сегодня будет прикручивать «ту штуку на кухне» или просто ляжет на диван и включит фильм, пока Илья у папы. Но до этого «буквально на минуту» заедет на Владимирскую, где создается бесконечный сериал про светскую жизнь.
