Первый парфюм, который я купила себе сама, был Ultraviolet от Paco Rabanne. До сих пор помню его оглушающий аромат с нотами специй и фруктовой мякоти. «Как точно название передает суть композиции!» — поразилась я тогда. Правда, в то время я не использовала слова «композиция» в профессиональном значении и не догадывалась, что в Ultraviolet ключевым элементом была фиалка. Зато знала, что Набоков был синестетом, ведь готовилась поступать на факультет филологии. Мне нравилось думать, что я тоже принадлежу к этому кругу избранных: по данным ученых, синестезия (нейрологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведет к непроизвольному отклику в другой) характерна для 4% людей. И если автор «Лолиты» видел цвета букв, я «раскрашивала» в уме запахи.
Значительно поумнев с тех пор и расставшись с романтическими иллюзиями, я поняла, что я вовсе не синестет, а параллели провожу довольно очевидные: например, ассоциирую ноту гальбанума с зеленым цветом, а цветочно-пудровые аккорды — с пастельными тонами. Но как бы там ни было, и «честная» синестезия (которую можно подтвердить научными методами), и мои банальные ассоциации в парфюмерии применяются довольно давно и широко.
Похожие материалы:
Я художник, я так вижу
«Нота розы, с которой я работал, виделась мне чересчур розовой», — начинает историю создания аромата Portrait of a Lady Фредерик Малль. Основатель культового нишевого бренда Frederic Malle поделился этим своим откровением с парфюмером Домиником Ропионом, и они вместе решили дополнить звучание цветка нотой черной смородины, которая в конечном итоге придала воображаемой розе насыщенный
пурпурный оттенок, а аромату — характер и драматичность. Язык цвета использует месье Малль и при коммуникации с конечным потребителем. Так, на десятилетний юбилей бренда он разработал в фотошопе и распечатал лимитированную серию принтов, передающих его видение собственных ароматов. А Мажда Беккали свой парфюм Mon nom est rouge создавала не только как посвящение одноименному роману Орхана Памука «Меня зовут красный», но и как ольфакторную иллюстрацию для своей незрячей подруги. Выслушав пожелания Мажды, описывающей красный как цвет страсти и боли, магически притягательный и земной одновременно, парфюмер Сесиль Зарокян взяла за основу турецкую розу, дополнила ее ладаном, кардамоном и геранью, выразительный металлический акцент которой вызывает ассоциации с капельками крови от укола шипом.
Ходят слухи, что на одной из парфюмерных выставок замыслу Мажды рукоплескал один из гостей — он оказался синестетом, поэтому визуализировал в своем сознании тот самый пылающий, страстный оттенок красного.
Похожие материалы:
.jpg)
Парфюмированная вода Étui Noir, MILLER HARRIS / Аромат Indigo, BARUTI / Парфюм White Zagora, THE DIFFERENT COMPANY
Коллективное сознательное
Хотя ольфакторно-цветовая синестезия считается едва ли не самой редкой среди прочих ее разновидностей, в сознании каждого из нас так или иначе живут ассоциации между цветом и запахом. Одни из них сугубо индивидуальны: например, Калис Беккер видит туберозу красной, а главный парфюмер Hermès Кристин Нажель ассоциирует ее с зеленым цветом, но сочетание с имбирем превращает оттенок туберозы в оранжевый. Другие ассоциации для многих людей являются общим местом и напрямую коррелируют с цветом сырья, из которого получена ароматическая молекула: ягоды красные, а мимоза — желтая. Подобные параллели даже называют псевдосинестезией, и ее можно развивать независимо от исходных возможностей.
Титаны аромаиндустрии вроде компании IFF намеренно обучают своих специалистов этим кодам, чтобы помочь ориентироваться в многообразии молекул и улавливать глобальные тренды задолго до их появления. Существуют даже бюро, которые базируются на знании подобных кодов: задав клиенту вопрос «Какого цвета ваш бренд?», они создают кастомизированные ароматы для модных показов, офисов известных корпораций или лобби отелей. Мой любимый Costes однозначно красный — даже с закрытыми глазами поняла бы это!
Но иногда ольфакторно-цветовые ассоциации возникают как следствие личного жизненного опыта. Так, Франсис Куркджан не считает себя синестетом, но эту способность прилежно развивает: он обыграл идею в своей последней коллекции свечей для дома — Homes Sweet Homes. Хороши все, но мне буквально запала в сердце Anouche. В переводе с армянского это слово означает «душистый», а название, цвет и аромат свечи напоминают парфюмеру варенье из лепестков роз со сливами, которое готовила его бабушка (а мне — моя, только без слив, поэтому вкус был еще нежнее).
Похожие материалы:
.jpg)
Парфюм Lipstick Rose, FREDERIC MALLE / Туалетная вода Eau De Campagne, SISLEY
Гамма чувств
Как уже было сказано, цветовое обоняние — не единственная из возможных форм синестезии. К примеру, та же Калис Беккер склонна соотносить ноты мускуса с текстурой мусса или хлопка. Франсис Куркджан ароматы слышит не в переносном, а прямом смысле. Зеленые ноты издают очень высокий звук. Да и в целом верхние ноты ольфактивной пирамиды обычно пронзительны, словно звон бьющегося стекла. Альдегиды напоминают вибрации. А вот ваниль — конечно, глухая и тягучая. Музыкальные ассоциации возникают и у одного из основателей Liquides Imaginaires Филиппа ди Мео. Так, последний запуск бренда под названием Fleuve Tendre напоминает Филиппу песни Сержа Генсбура. Как можно догадаться, композиция новинки — микс нежности и секса, а сама идея повествует о прогулке влюбленных вдоль увитого зарослями цветов и ягодных кустов берега реки, заканчивающейся свиданием в пещере. Настолько жарким, что для его воплощения у компании Givaudan заказали синтетический аналог молекулы животного цивета. Кстати, вернемся к палитре: флакон Fleuve Tendre окрасили в небесно-голубой цвет речной глади. Ароматы способны пробудить в нас воспоминания и рисовать перед глазами картины, достойные кисти импрессионистов, толкать в объятия незнакомцев или сближать с любимыми.
Похожие материалы:
.jpg)
Парфюмированная вода White Plumage, FRANCESCA DELL'ORO / Парфюмированная вода Blanche, BYREDO / Одеколон Pomegranate Noir, JO MALONE
