«Кроткая» ожидаемо стал одним из главных фильмов Одесского кинофестиваля, собрав, как и в Каннах, полярные отзывы, оставив неподготовленных зрителей в сильном потрясении и даже спровоцировав две шутки со сцены на церемонии закрытия (окей, вот без них вполне можно было обойтись). Возможно, это первая художественная работа Лозницы, которая вызвала столько вопросов. «Счастье моё», игровому дебюту режиссёра, их задавать попросту не хотелось – определение «бессмысленно и беспощадно» приходило на ум слишком настойчиво. Второй же фильм, «В тумане», рассказывал на удивление ясную, хотя и не менее жестокую историю.
._v1_sx1777_cr0,0,1777,639_al_.jpg)
Кадр из фильма "Кроткая"
Не то чтобы круги российского ада, обстоятельно и гротескно воспроизведённые «Кроткой», оставляют простор для разночтений на уровне сюжета. Но очевидно, что Лозница, иронично сославшийся на Босха во время Q&A, припрятал за травматичным событийным и броским визуальным своего фильма нечто большее. Как же разобраться, что именно? Желательно почитать хотя бы пару интервью с режиссёром, которые зачастую не менее интересны, чем его картины. А вот дальше есть несколько способов – например, можно…
Похожие материалы:
...посмотреть «Счастье моё»
В пресловутых интервью Лозница несколько раз упоминал, что «Счастье моё» и «Кроткая» – своеобразный диптих, мужская и женская истории в российских реалиях. И визуальные решения, и гнетущие ощущения роднят разделённые семью годами фильмы, а парадигма углубления становится словно общим знаменателем. Персонажей, которые существуют на поверхности катастрофы, режиссёр тащит на самое дно, а после его ещё и пробивает, в каком-то смысле – этими самыми персонажами. Неважно, насколько жуткими и хтоническими кажутся окружающие, эмоциональную кульминацию вместе с порцией шоковой терапии всё равно выдают главные герои.
Кадр из фильма "Кроткая"
Дальнобойщик Георгий из «Счастье моё», всю вторую половину фильма кажущийся ведущим растительное существование, на поверку всё это время доходил до какой-то лишь ему известной черты, за которой произошёл взрыв насилия, органично сочетающийся с общим фоном. К слову, вполне можно счесть, что многочисленные агрессоры Лозницы до вхождения в историю были так же сломлены – напрашивающийся вывод, учитывая обилие репрессивных воздействий самых разных уровней, правда?
Похожие материалы:
Безымянная героиня «Кроткой» идёт другим путём. Она растеряна, о чём говорила и исполнившая роль Василина Маковцева, сравнивая мытарства своего персонажа с собственным опытом первого визита в большой город – растеряна, но не сломлена. Впрочем, и сопротивления, как положено кроткой, не выказывает, в финале отправляясь теми же кругами ада. Так или иначе, сам Лозница говорит, что задумывал «Кроткую», ещё работая над «Счастье моё» – уже поэтому разбираться в одном фильме, имея второй на примете, будет куда эффективнее.
...почитать «Кроткую» Достоевского
Вновь ссылаясь на слова Лозницы, «Кроткую» не стоит считать экранизацией рассказа Достоевского, который автор окрестил «фантастическим» из-за приёма фиксации внутреннего монолога, вплотную подобравшегося к облюбованному модернистами через пару десятков лет потоку сознания. Тем, кто его читал, не нужны никакие заверения режиссёра – сюжетные пересечения и впрямь отсутствуют.
Режиссер и актерский состав на красной дорожке Каннского фестиваля
Лозница рассказывал, что сценарий будто повернул в другую сторону именно там, где фильм должен был встретиться с литературным оригиналом. Но «Кроткую» Достоевского прочитать всё же стоит. Во-первых, характерное для писателя униженное и оскорблённое положение маленького человека Лозница усиливает множеством визуальных подробностей, и в результате они будто принимаются петь на два голоса самую жуткую в мире песню. Во-вторых, литературная «Кроткая» не чужда кинематографической в смысле метафор: режиссёр говорил, что, читая, видел перед собой не молчаливую героиню, а нечто большее – возможно, целую страну. Попробуйте посмотреть на фильм под этим углом – и многое, если не всё, предстанет в ином свете.
Похожие материалы:
...посмотреть «Хрусталёв, машину»
Возможно, этот пункт – самый спорный помощник, но великий фильм Алексея Германа увидеть всё равно стоит. Ещё незадолго после выхода Лозница отзывался о нём как о «самой мощной, важной рефлексии [...], интеллектуальном, художественном событии», а в финале «Кроткой» и вовсе откровенно процитировал одну из самых травматичных сцен «Хрусталёва». Германа так и тянет сравнить с уже упомянутым Босхом (особенно если посмотреть «Трудно быть богом»), между ним и Лозницей чувствуется немалое родство – быть может, именно такое могло бы возникнуть между мастером и лучшим учеником.
Сергей Лозница и Василина Маковцева
«Хрусталёв, машину» разворачивает панораму, пожалуй, даже безрадостнее «Кроткой», пропитанную атмосферой умирания, в которую целую страну погрузил один-единственный человек. Мы знаем, что после его конца наступила оттепель, но ждать такой же для реалий, воспроизведённых Лозницей, не приходится – по крайней мере, сам режиссёр не особо в это верит. В Одессе автор «Кроткой» озвучивал известную истину про историю, которую стоит знать, чтобы не повторять её ошибок. «Хрусталёв, машину», повествующий о 50-х, и та же «Кроткая», где речь о российской современности, поставленные рядом, красноречиво демонстрируют: некоторые ошибки уже больше полувека повторяются систематически.
Похожие материалы:
