Считается, что дети имеют тенденцию рождаться от большой любви. Дарья Аптекарева пришла к выводу, что взаимные чувства, скрепленные загсом, и желание обзавестись ребенком — вещи не всегда взаимодополняющие. А порой даже взаимо-исключающие.
МАГИЯ ЦИФР
Если не брать в расчет женское окружение — давят цифры. И дело даже не в том, что через несколько месяцев мне исполнится тридцать один. (Хотя, подозреваю, многие на этом месте недоуменно вскинули брови — мол, она еще чего-то там раздумывает?!) Я про хронометраж отношений с любимым мужчиной: мы знакомы одиннадцать лет, из которых вместе — четыре, женаты — два года. Не нужно быть доктором психологических наук, чтобы разглядеть, возможно, самый благоприятствующий деторождению момент. Этап, когда вы знаете, верите и понимаете друг друга, но при этом еще не успели расхотеть (как это часто бывает у пар со стажем, где супруги мутируют в родственников). Нет, серьезно. Будь это не моя история, а чужая, я бы наверняка примкнула к хору непонимающих — чего ждать-то?
Похожие материалы:
Я знаю достаточно много женщин, которые не торопятся становиться матерями, потому что не готовы расстаться с карьерой и подтянутыми бедрами (или хотя бы на время остаться без них). Есть те, кто продолжает тратиться на контрацептивы по экономическим соображениям — копят на более просторную квартиру, роды в Германии и последующую пластику груди.
С недолюбленными мужьями и теми, кто сам любит недостаточно, тоже все понятно. Среди моих бездетных знакомых нашлась девушка, которая призналась, что готова задуматься об усыновлении («Когда-нибудь. Потом. Возможно») из-за непреодолимой аддикции к никотину и копченой колбасе («Да, я эгоистка. Но не настолько, чтобы лишать ребенка здоровья из-за своих дурных привычек»).
Что до меня, то я не могу примкнуть ни к одной категории. Карьера, бедра, деньги — все это наживное. Да, я изредка могу побаловать себя сигаретой и бутербродом с сервелатом. Люблю кофе. Муж меня любит. И я его. Очень. И с каждым совместно прожитым днем я все отчетливее понимаю, что наверняка причина именно в этом: наши нынешние отно-шения устраивают меня настолько, что я не хочу ничего менять. Возможно, в них просто пока нет места для третьего?
ТРЕТИЙ-ЛИШНИЙ
Запоздало поясню: я не имею ничего против материнства и не считаю себя убежденной чайлд-фри. Более того, по моим меркам, ситуации, когда ребенок — уже свершившийся факт (пусть на уровне оплодотворенной яйцеклетки), не допускают раздумий: рожать, и точка. С природой, судьбой, божьим промыслом, или как вы там это называете, спорить — себе дороже. Речь о другом: как, когда и при каких обстоятельствах семейные пары спокойно и взвешенно принимают решение стать родителями.
Похожие материалы:
Признаться, до недавнего времени я была уверена — все произойдет само собой. Встретились, полюбили, поженились, начали планировать и, соответственно, делать детей. Эта мысль была настолько естественна и привычна, что я покорно ждала: со дня на день один из нас произнесет сакраментальную фразу: «Не завести ли нам ребенка»? А второй радостно закивает и устроит ритуальное сожжение запасов презервативов. Однако время идет, а вопрос потомства не спешит возникать на повестке дня.
Говорят, между ребенком и отцом ребенка женщина всегда выберет первого. Вероятно, проблема в том, что я до чертиков боюсь оказаться перед таким выбором. Младенческая тирания, масштабы которой, судя по опыту подруг, сложно переоценить, меня тоже страшит. Сердце разрывается, когда видишь, что происходит с достойнейшими мужьями, отлученными от семейной благодати. Сиротливые ночевки на диване. Остатки каш и пюре из брокколи вместо полноценного завтрака. Никто его не приласкает, не погладит и не поинтересуется, как дела на работе. Вместо этого гонят из спальни и критикуют за неумение распознать, где у подгузника зад, а где перед. У тигров братьев Запашных не бывает такого трагического взгляда, как у молодых отцов, мечущихся между молочной кухней, хапугами-педиатрами, орущим кульком и женой в агонии постродовой депрессии. Неудивительно, что порой, немного выждав (в среднем два-три года, до яслей), мужчины сбегают/уходят/уползают из дома. И у всех одна и та же финальная реплика: «Хочу пожить для себя!»
Похожие материалы:
Когда такие штуки происходят с подругами, я, разумеется, преисполняюсь женской солидарности и вместе со всеми мечу в адрес перебежчика проклятья. Но про себя догадываюсь: это они не всегда от малодушия и подлости, а, возможно, просто от перерасхода ресурса. Банально — не потянул, не рассчитал силы, не был готов. Да и когда было подготовиться? Вроде только-только парень начал привыкать к статусу мужа, собираться с мыслями и силами, а ему уже суют в руку погремушку и велят отзываться на «папу». Есть от чего растеряться. Так что — да, мне жалко мужей, которым слишком рано родили детей. И конечно, мне жалко жен этих мужей. Но мужей, пожалуй, даже жальче. Ведь они, в конечном счете, лишаются не только семьи, но и самоуважения.
МИНИ - "МЫ"
Будет неправдой сказать, что я никогда не хотела ребенка. Было дело. Отчаянно, до черноты в глазах, просто задыхалась — так хотела. Коробками переводила тесты на беременность и, запершись в ванной, думала одну и ту же мысль на репите: «Мне нужно родить от этого мужчины». Мужчина был мужем. Правда, чужим. Об этической стороне отношений с женатыми кавалерами давайте поговорим как-нибудь потом или вообще промолчим. Но в свое оправдание могу сказать одно: внезапно проснувшийся материнский инстинкт не был попыткой удержать, охомутать, увести.
О том, что беременная любовница — достаточный повод для развода, тогда не особо думалось. Мне просто хотелось заполучить уменьшенную копию того, кого не получалось иметь в своем распоряжении целиком. Существо с такими же, как у любимого, глазками, носиком, ушками, которое было бы со мной не два часа в день, пять раз в неделю, а двадцать четыре часа ежедневно и пожизненно...Теперь я понимаю, что в тот момент пыталась таким вот затейливым образом дотянуться до любимого мужчины, заполнить существующие в наших отношениях пустоты. Я была сродни фанату, рвущемуся через головы охранников и заграждения в бессозна-тельном порыве срезать с костюма своего кумира хоть пуговицу. На память. Как факт причастности. Чтобы только твое, и никто не мог отнять. С тех пор меня не покидает одна диковатая, но при этом какая-то пугающе правдоподобная идея: очень часто дети появляются на свет не от переизбытка чувств и взаимной сплоченности, а наоборот, от их дефицита.
Похожие материалы:
Плоды любви
Сдается мне, следует слегка подредактировать утверждение о том, что дети — плоды любви. В глобальном смысле, может, и так. Но однозначно не той любви, что еще бурлит, шкварчит и провоцирует зависть окружающих. Когда вы можете провести выходные вдвоем дома и не считать их потерянными. Когда хочет-ся безостановочно целовать, щупать и обнимать друг друга. Когда даже на самой многолюдной вечеринке вы все равно кружите в радиусе метра и уезжаете первыми.
Тот, кто говорит, что такое бывает только до загса — лжец, бестолочь или просто ошибся в выборе партнера. Отношения супругов (когда это действительно отношения, а не игра в прятки, догонялки или поддав-ки) — абсолютно самодостаточная штука. При этом молодоженская поглощенность друг другом — что-то вроде отсроченных инвестиций, которые до некоторой степени гарантируют прохождение марафонской дистанции под названием «родительство». Можете сколько угодно меня пугать демографическими кризисами, китайцами, которые вот-вот нас завоюют, страшным словом «старородящая», но я уверена: дети могут и должны подождать. Порой гораздо важнее какое-то время пожить для себя, побыть женатыми вхолостую. А обзаводиться потомством следует тогда, когда вы... как бы это поделикатнее сказать... уже немножко надоели друг другу. Когда между вами появилось небольшое, но все же расстояние. Кроме того, мы имеем дело с бзусловно приятным периодом жизни. И на мой взгляд, это преступление — проскакивать его на скорости, воровать у себя и мужа первые годы, детство вашей семьи и возможность почувствовать себя на пару детьми. Эгоистичными, зацикленными друг на друге и при этом бесконечно счастливыми.
Фото: Gianluca Pergreffi
