Материнский капитал

В 1970-е советские женщины все чаще принимали решение родить ребенка «для себя». Игорь КУЗЬМИЧЕВ уверен: девочки, воспитанные теми матерями-одиночками, выросли в девушек, с которыми очень трудно строить отношения

В конце шестидесятых мир потрясла — и растрясла — революция нравов. Ну, вы знаете — хиппи, рок-музыка, мини, макси и все такое. Мир, до того туго затянутый в костюмы, расслабился и стал жить свободней. Коснулось это и Страны Советов, хотя, казалось бы, железный занавес, просто произошло это чуть позже. Тем не менее эти веяния проникли в СССР и сильно потревожили некоторые еще вчера незыблемые стандарты. Появились, среди прочего, матери-одиночки, ставшие таковыми сознательно. Прежде это нельзя было и представить. Женщины решали воспитывать детей без отцов. И воспитывали, за что им честь и хвала. Правда, тут есть свои тонкости. Ибо дети вырастали, а кто такой папа — не знали. Девочки, выросшие без пап, не имели представления, кто такие мужчины. Или имели, но весьма своеобразные. И вот с этим знанием/незнанием они начинали строить уже свою личную жизнь. Ну, и всякое случалось. Например, вот такое. Не сказать, чтобы уникальная история. Как раз вполне типовая.

Это было 21 апреля 199... года. Максим проснулся в постели своей девушки. У нее дома. В первый раз. То есть спать они спали, если иметь в виду секс, но СПАТЬ, провести вместе ночь, такого не было. К тому же в родительской квартире девушки, да еще и при ее живой маме в соседней комнате. Для человека 24 лет ситуация не то чтобы из ряда вон, но и не рядовая, если этот человек не относится к категории гиперактивных в сексуальном плане. Максим к гиперактивным не относился. Нормальный был парень.

Забегая вперед, скажу, что Максим и девушка через год поженились (а через пять — разошлись), но к делу это пока не относится.

Короче, проснулся Максим в чужой постели и девушку рядом не нашел. Прислушавшись, он понял, что девушка на кухне и не одна. С мамой. С которой Максим еще знаком не был. Не приходилось. И накануне тоже разминулись, пришли, когда она уже спала. Зато теперь не отвертишься. Хотя этого Максиму и в голову не пришло. Нормальный здоровый сюжет: взрослая самостоятельная дочь привела к себе мужчину, с которым у нее серьезный роман. Что здесь особенного? Максим оделся и вышел на кухню. Там сидели две одинаковые женщины: одна молодая, другая — лет на двадцать старше — и увлеченно разговаривали. Неожиданным было то, что с появлением Максима мама не изменилась. И вообще с его появлением на кухне мало что изменилось. Не то чтобы Максим хотел к себе повышенного внимания или рассчитывал, что его посадят во главе стола и начнут обкладывать завтраком, но, согласитесь, интерес к мужчине своей дочери, которого ты ни разу не видела, — это нормально, в порядке вещей. Такое не каждый день происходит. Или каждый? У Максима неприятно холоднуло где-то в районе диафрагмы. Он, человек адекватный, вполне допускал, что такое могло уже происходить на этой кухне: сюда выходили из девушкиной спальни молодые люди и, может, даже неоднократно. Однако ж. Да, он не ханжа, но вот это ровное к нему отношение мамы ему было неприятно. Странно и неприятно.

Потом выяснилось, что да, входили и выходили из спальни люди — молодые и не очень. Только не из девушкиной, из маминой. И мама, воспитывавшая — принципиально — дочь без отца, к мужчинам относилась четко, практично, без тумана в голове. И эту четкость она передала дочери. Увы. Не то чтобы чувства оставались за скобками, нет, любовь допускалась. Однако в каких-то пределах. Разумных пределах. Ну, как бы это объяснить?

Мол, не нужно особо дорожить тем, кто есть. Он, скорей всего, уйдет, потом появится другой. Это неизбежно. А раз так, нет смысла идти на компромиссы, работать над отношениями.

С таким подходом девушка строила личную жизнь. И все это Максим узнал, но сильно позже. Знал бы раньше, стал бы связываться с девушкой? Скорей всего, да. В его голову, сердце и душу никто не вложил, что нужно бежать при первой же трудности и не пытаться бороться. А девушка Максиму очень нравилась уже тогда, в период знакомства с мамой. Правда, системных выводов из впечатления, которое произвела на него мама возлюбленной, он не сделал — был слишком молод. И не знал мудрой, а главное, проверенной мужской подсказки: «Хочешь знать, что тебе светит, — посмотри на ее мать». Правило это, разумеется, допускает исключения, но в чем-то главном девушки действительно повторяют матерей. Особенно если их воспитывали без отцов. Понятно, что в таких случаях нередки как раз отрицания, и девушки долго и сознательно ведут себя в пику мамам. Но потом, как правило, природа берет свое, и сквозь это отрицание неожиданно прорастают все мамины прибамбасы. Так что нужно быть начеку.

Вот смотрите. Живет себе девушка. Живет в Советском Союзе, где понятие «мать-одиночка» предполагало только один образ — женщина-жертва. Жертва обстоятельств, мужчин, собственной нескладной судьбы и проч. Такую женщину окружающие со вкусом жалели, и все было чин чинарем, так как помещалось в формат «трудной женской доли». Одна, без мужика, ребенка на ноги ставит — понятное дело, какое тут может быть счастье хоть на секунду.

И вдруг эта прочная конструкция в 1970-е начала давать сбои. Возникли женщины — не повсеместно, однако возникли, особенно в больших городах, — которые не хотели быть жертвами со скорбно поджатыми губами, быстро забывшие о собственном счастье, раз на руках младенец, а мужика след простыл. Во-первых, никто не «простывал» — сами решили без него обойтись. Уже ново. А во-вторых, трудно, да, но жить можно. И не только для ребенка, но и — о, наглость! — для себя. И вдруг вечный русский тезис: «Если женщина — мать, она уже не женщина» — взял и посыпался. Не слишком, не везде, не всегда, но все-таки. Все это отголоски крутых общественных перемен, которые трясли остальной мир в 1960-е. Советский Союз эти перемены задели по касательной — информация за железный занавес поступала дозированно. И вот наглячки, не желавшие быть несчастными, сознательно по тем или иным причинам решали, что будут воспитывать ребенка одни, без отца. И не хватались во что бы то ни стало за этого самого отца, если с ним было бы хуже, чем без него. Тем самым отрицался важный для наших краев принцип: «г... но, но свое».

Все это, конечно, правильно и чудесно. Нюанс лишь в том, что отец малышу все равно необходим, без отца, так же как и без мамы, — некомплект. Ну и соответственно, растущая без папы девочка не знает, что такое мужчины. Или узнает о них от мамы. Может, не говорит ей мама, как и что, но своим примером показывает, прививает модель поведения.

С девушкой Максима именно так и было. Мама — красивая, смешливая, сильная. Закончила иняз. Родила. Трудилась переводчиком, катала иностранные тургруппы по родному Ленинграду. Неплохо зарабатывала, занималась собой, но и дочкой тоже. Вела насыщенную личную жизнь, сначала на территории мужчин, пока дочь оставалась с соседкой, затем — на своей территории, когда дочь подросла и если мужчина заслуживал доверия. И все о’кей, интеллигентные люди, никакого разврата. И кто скажет, что здесь что-то не так? Все так. Нет, что-то все-таки не так.

Мама не была заточена на поиск мужа, что, в общем, тоже не есть криминал. Хуже было то, что маму в принципе не занимали серьезные отношения. Нет, она не скакала из постели в постель и не была легкомысленна, — просто степень серьезности своих отношений с мужчинами она когда-то определила, выставила верхнюю планку и дальше не шла. И дочери ей было вполне достаточно для семейного счастья. Следуя этим принципам, она пропускала тех мужчин, которые действительно были готовы стать отцами ее дочери, нормальных мужчин. А такие попадались. Но больше попадались те, кто хотел просто хорошо провести время.

Ее право. Дочь все видела и впитывала. Она выросла очень коммуникабельной и без проблем находила общий язык с юношами: когда в доме часто появляются разные дяди, хочешь не хочешь, научишься общаться нормально. В этом смысле ситуация давала плюс. Минус же был в том, что девушка если и влюблялась, то с подсознательной оглядкой. Ножка сама уже стояла на тормозе, который она готова была выжать в любой момент. Мужчины — это хорошо. Однако уважай себя, не держись за них. Надо, сами пойдут на компромисс. Вот девушка и не держалась.

С Максимом у них сначала все отлично сложилось, а потом рассыпалось. Не сказать, что в том вина лишь девушки. Но как ни крути, системный сбой в хорошенькой головке девушки про то, что надо жить без усилий, сильно все испортил. При любой ссоре, если она не решалась за пять минут, а требовала — да, да, черт возьми, компромисса, — девушка брала сумку и двигала к маме. Причем не в классической манере: с соплями и слезами «я еду к маме» и там полночи плакать, уткнувшись в родное плечо. Нет, зачем. Просто сумка в руки, просто к маме. Домой.

Вот в чем проблема. Их с Максимом квартира, своя, кстати, доставшаяся Максиму от бабушки, так и не стала для девушки ДОМОМ. Сами понимаете, какая тут может быть семья. Уверен, спроси девушку, кто важней — мама или муж, она, не задумываясь, ответила бы: мама. И дело не в том, что должно быть по-другому, просто в нормальной ситуации такая постановка вопроса в принципе не рассматривается. Мама — это мама. Близкий — муж, или жена — это близкий. Не надо устраивать хит-парады — первое, второе место. А для девушки эти места были очевидны. И ценность тоже была очевидна.

Короче говоря, они разбежались, прожив в браке четыре года. Разошлись без скандала, но трагично. В том смысле, что Максим, даже расходясь, девушку продолжал любить. Но больше не мог мириться с душевной дистанцией, которая между ним и девушкой все время существовала. То есть внешне и даже внутренне все было отлично, девушка все-таки не контуженная: любила его, ценила и все такое. Но вот как-то до конца к себе не подпускала. И как-то легко можно было себе представить, как она без него обходится. А человек так устроен, что хочется ему быть единственным и незаменимым.

Собственно, что хочется сказать. Конечно, мамы — молодцы. Разумеется, мамы, воспитывающие детей в одиночку, — молодцы тем более. Естественно, мы, мужчины, не пупы земли, и не нужно терпеть, если кто-то делает больно, предает, не содержит ребенка, просто плохой отец и т.д., и т.п. Все мы люди свободные, и мама, самостоятельно растящая сына или дочь, — это круто.

Однако. Давайте уважать друг друга. И рисковать. Иногда не держать дистанцию, пробовать довериться, открыть свою душу, не ожидая подвоха. Не все кругом плохиши. И кроме того, прекрасные отчимы тоже бывают. И пожалуйста, не закладывайте в своих дочерей, как бы точней выразиться, излишнюю самостоятельность. Нет, не самостоятельность — скорей, отчужденность. Это я вам как отец говорю. У меня сын растет, и ему потом строить отношения с кем-то из ваших дочерей. Неохота, чтобы попалась ему на пути барышня такого плана, как попалась Максиму. Заранее спасибо.

Что же касается Максима и девушки, тут все просто. Он снова женат, а девушка... Девушка работает, живет отдельно от мамы. Живет одна. Или с мужчиной. Когда как. По настроению. Судьба у нее такая. Сама выбрала. Или не сама? Или все-таки мама?