Кому я нужна? Даже мама всегда говорила: «Кто тебя такую замуж возьмет?» — жалуется на жизнь моя талантливая подруга Нина. Именно из-за таланта ее не возьмут замуж. Потому что так сказала мама. Нина с детства любила животных: когда ей было пять, принесла домой двенадцать новорожденных котят, которых собирались утопить соседи. С тех пор все облезлые Тузики и Мурзики попадали в родительскую квартиру. Запах стоял удручающий, а мама повторяла, что ни один мужчина у Нины не задержится — не потерпит такой конкуренции. Когда Нина перебралась в свое жилье, она уже смирилась с этим раскладом, а мужчины, словно чувствуя ее настрой, надолго не задерживались. Но однажды Нина посетила приют для животных, где работал мужчина, которого совершенно не пугали неустроенный быт и десятки бездомных кошек и собак. Он выглядел абсолютно счастливым оттого, что делает. Нина впала в депрессию и разругалась с мамой — ведь это она насадила ей ложное убеждение о несовместимости личной жизни и любви к животным.
Человек почему-то всегда склонен верить всем, кроме самого себя
Очень точно об этом сказал писатель Олег Рой: «Когда родители сказали тебе, что художник — это не профессия, ты изменил мечте и пошел учиться на экономиста. Теперь у тебя есть деньги и чувство, что ты упустил что-то важное. Человек почему-то всегда склонен верить всем, кроме самого себя». Вот еще история. Едва начав ходить, моя двоюродная сестра Аня принялась рисовать. Мы ходили на выставки, она знала наизусть известных мастеров и восторгалась, когда ей удавалась копия «Подсолнухов» Ван Гога или «Пруда с лилиями» Моне. Родители-бизнесмены поощряли дочку: покупали мольберты, устраивали в огромной квартире выставки работ и непрерывно хвалили. Это продолжалось до тех пор, пока Аня не сказала, что собирается поступать в Академию искусств. Тогда родители объявили, что художники — нищие люди, которые не смогли реализоваться в нормальной работе и марают бумагу от безысходности. Так сестра усвоила, что рисовать — это навесить на себя клеймо неудачницы и всю жизнь голодать. Мои доводы с историями Джеффа Кунса, Энди Уорхола и миллиардера Дэмиена Херста не проходили. Теперь у Ани одна мечта — стать женой миллионера.
Чужие мнения и общественные стереотипы правят и взрослым миром — правда, удачно маскируясь. «Словарь практического психолога» объясняет понятие стереотипа как «шаблон действия или поведения, применяемый без раздумий, даже неосознанно». Лингвисты, изучающие этот термин, отмечают, что представления человека о мире формируются под влиянием окружения, в котором он живет. Наука утверждает: стереотипы — необходимый нашему сознанию инструмент, он помогает экономить энергию, превращая сложную реальность в набор четких и коротких суждений. Благодаря им мы оказываемся в простом и понятном мире, где у каждого явления есть ярлык. Это было удобно в первобытные времена, поскольку позволяло быстро обнаружить опасность и найти еду. Но сегодня все не так однозначно.
«Стереотип не только упрощает наше восприятие других людей, но и максимально отдаляет от личного контакта, — считает Ольга Корниенко, практический психолог, преподаватель, соискатель ученой степени кандидата наук. — Навешивая ярлыки, мы теряем возможность познать другого человека как личность — неповторимую и нешаблонную. Наша любовь к стереотипам — это стремление к стабильности, определенности мира. При стрессе стереотипы успокаивают. Они помогают лучше адаптироваться в обществе, быть принятым «своими» — социальной группой, формирующей эти установки. Но идеи, которые мы поглощаем не переваривая («Злиться — плохо», «Настоящие мужчины не плачут», «Деньги нужно экономить», «Профессия писателя — для неудачников»), приводят к остановке развития и созависимости. Не разбираясь, насколько они применимы лично к нашей жизни, мы слепо следуем этим указаниям».
Стереотипы не только навязывают ложные убеждения, но и действуют разрушающе — заставляют чувствовать себя несчастным, пребывая «вне стандарта». Например, синдром Барби породил комплексы у людей всего мира и создал такие феномены, как Валерия Лукьянова, Дакота Роуз или Венус Палермо. Существует и «живой Кен» — Родриго Алвес. Жертвы «желания быть желанными», доведенного до абсурда, — жертвы тех же стереотипов, заставляющих нас верить в то, что грудь должна быть высокой, попа — объемной, брови — широкими, телефон — айфоном, карьера — только на любимой работе, фитнес — любимым занятием, мужчина — успешным и состоявшимся, свадьба — на Мальдивах. Иначе счастье будет неполным. Действительно, в культуре потребления образы не только отражают, но и формируют общество, которое находится под постоянным давлением, требующим «дотягивать» до заданного идеала. Точно как на знаменитой карикатуре в The New Yorker, где олень старается воспроизвести позу оленя на дорожном знаке.
Почему мы так стремимся следовать стереотипам? «Это признак личности, посвятившей жизнь тому, чтобы добиться одобрения, — считает Ольга Корниенко. — Эти люди не «сепарировались» от значимых взрослых и продолжают следовать их установкам. Такой человек не научился отделять себя и свою личность от других, он проживает будто не свою жизнь».
Исследователи Джек Нахбар и Кевин Лаузе отмечают, что стереотипы — составная часть массовой культуры. Они формируются на основе возраста («Молодежь слушает только рок-н-ролл»), пола («Все мужчины хотят от женщин только одного»), расы («Японцы неотличимы друг от друга»), религии («Ислам — религия террора»), профессии («Все адвокаты — жулики») и национальности («Все евреи — жадные»). Именно на стереотипах основаны такие явления, как расизм, сексизм и исламофобия.
Одновременно с этим Бенджамин Барбер, автор книги «Джихад против МакМира», считает, что волна международного терроризма во многом вызвана стереотипами. Исламский мир воспринимает Запад как средоточие материализма, потребительства, нарциссизма и безнравственности. Подобные взгляды служат питательной средой для появления террористов. Стереотип, жертвой которого я стала однажды, не соответствует какой-либо классификации.
Я подверглась осуждению со стороны человека, уверенного в том, что я не обладаю нужными качествами для выполнения определенной роли. Человеком этим была мама моего мужа, нужными качествами — умение готовить котлеты, борщи и делать тонны закрутки, ухаживать за мужем и обожать вести хозяйство. Стереотип «правильной жены» не давал его маме спать и дышать. Действительно, я вегетарианка, почти не умею готовить и заниматься хозяйством (не говоря уже о домашних пельменях и тортах), инфантильна и неспособна заботиться о самой себе. Муж — полная моя противоположность, поэтому он взял на себя заботы о нас обоих. Но свекровь интересовало только то, сочетаю ли я в себе нужные характеристики для девайса «Жена». Любовь, уважение, поддержка, восхищение и многое из того, что есть между мной и моим мужчиной, в расчет не бралось и весомым не считалось.
Недавно Сэра Хан, профессор Университета Сан-Франциско, опубликовала статью в Journal of CrossCultural Psychology, где утверждает, что доверять стереотипам крайне опасно: они дают информацию в легкой и удобоваримой форме, но весьма далекой от реальности. Наиболее емко ложность стереотипов сформулировал знаменитый баскетболист Чарльз Баркли: «Вы поймете, что мир не такой, какой вы думали, когда узнаете, что лучший рэпер — белый (Эминем), лучший игрок в гольф — чернокожий (Тайгер Вудс), самый высокий баскетболист — китаец (суперзвезда NBA Яо Мин, рост 2 м 29 см), а немцы не хотят воевать в Ираке».
Хочу дополнить его слова еще одной историей. Однажды я решилась осуществить свою смелую мечту и написала в ELLE, где мне заказали несколько пробных статей. Никогда до этого я не работала для глянца, тем более известного. Из трех моих статей редактор сайта выбрала только одну, сообщив, что тема хорошая, но текст и стиль никуда не годятся, — и предложила переделать. У меня случилась паника, я лежала на диване и причитала. В итоге первую статью мне помогал писать и редактировать муж — и она подошла! А ведь редактор ELLE могла бы обладать «шаблонным» мышлением и отшить меня после первой же попытки. Да и я могла бы послушать тех, кто говорил: «Ты сначала попробуй куда-нибудь попроще статьи написать, а то сразу в ELLE суешься!»
Но все это я выслушивала уже после того, как моя первая статья была опубликована. А затем наблюдала, как разочарованно и недоверчиво вытягивались лица. Еще бы — ведь для большинства опытных пассивных умников, живущих стереотипами, сам факт твоего успеха там, где «все куплено», «невозможно попасть», «нужен огромный опыт», стал ударом ниже пояса. Будьте смелее, отбросьте стереотипы, плюйте на чужие мнения — если они мешают вам жить жизнью вашей мечты. И наконец, перестаньте бояться: вопреки всем скептическим рациональным убеждениям и опыту «бывалых», мечты таки сбываются!
КАК УЗНАТЬ СТЕРЕОТИП
Впервые термин «стереотип» использовал Уолтер Липпман в 1922 году в книге «Общественное мнение». Он хотел описать метод, с помощью которого общество пытается поделить людей на категории. Липпман выделил четыре разновидности стереотипов.
1. Стереотипы всегда проще, чем реальность, — сложнейшие характеристики они укладывают в два-три предложения. Например, «Мужская полигамность выработалась в процессе эволюции для максимально широкого распространения генов» сокращается до «Все парни изменяют».
2. Люди приобретают стереотипы от родных, знакомых, СМИ, но никогда не формулируют их сами на основе личного опыта. Например, представление об идеальной женщине: блондинке с голубыми глазами, без лишнего веса, с высокой грудью и длинными ногами. Этой картинке в точности соответствует только кукла Барби.
3. Стереотипы мы принимаем как неоспоримые истины, не подвергая критике и осмыслению. Все стереотипы ложны. Они приписывают человеку черты, которыми он якобы обязан обладать в силу своей принадлежности к определенной группе: «Говоря о любви, индусы переходят на язык музыки и танца», «Американцы едят только гамбургеры», «Итальянцы — самые любвеобильные мужчины».
4. Стереотипы очень живучи. По своему воздействию они гораздо сильнее реальности. Если люди убедятся в том, что стереотип не соответствует действительности, они не откажутся от него, а заявят, что исключение только подтверждает правило. Например, встретив делового индуса, мы решим, что это был единственный в мире индус — не танцующий и не поющий.
