Готовить статью о номадах мне было просто и сложно одновременно. Просто — потому что я уже три года живу такой жизнью, не задерживаюсь на одном месте дольше шести месяцев, а если повезет, то и трех. Сложно — потому что кочевничество в Украине до сих пор кажется чем-то исключительным и маргинальным. Номадов считают авантюристами, эскапистами, бегущими от проблем. И мне все еще приходится объяснять даже самой себе, что жизнь в движении — не блажь, а норма.
ЧЬИХ БУДЕТЕ?
Завидна доля номада в глазах смотрящего на нее через соцсети: пляжи, пальмы, кокосы, философские разговоры в автобусах с таинственными незнакомцами. Сегодня в Таиланде, через неделю в Японии, спустя месяц — на пляжах Калифорнии. Кому бы не хотелось такой жизни? В отличие от эмигранта номад не ищет лучшей судьбы в других странах: карьерных перспектив, ровных дорог или чистого общественного транспорта. Он готов ехать в индийской колымаге в обнимку с курами ради одной-единственной цели — просто ехать. В то же время номад не дауншифтер. Отключить все средства связи и презирать жизнь большого города — не его путь. Хотя бы потому, что в дороге ему придется работать.
Впрочем, первое выпадение номада из привычных условий действительно похоже на побег. Поставив галочку напротив всех пунктов, предусмотренных нормой (садик, школа, университет, приличная работа), кочевник понимает: что-то тут не так. И вроде все хорошо, но не то. Глаза номада, который пока не знает, что он — номад, загораются только во время разговоров о путешествиях. Он еще не пробовал жить иначе, еще не понимает, как обеспечивать себя в новых условиях. Но инстинкт подсказывает: нужно бежать. Купить билет на последние деньги — и будь что будет. Моя история начиналась именно так.
ЛЮДИ МИРА
Распробовав кочевую жизнь на вкус, номад понимает — возврата нет. Дело не в том, что ему больше не нужен уголок, куда можно свозить сувениры из экзотических стран. И уж точно не в том, что хочется скрыться от мира, разорвав все прежние связи (напротив, номады — отличные коммуникаторы). Просто ему физически больно дольше нескольких месяцев засиживаться даже в самой уютной берлоге. В постоянной гонке за новыми местами, странами и впечатлениями остается ли у номадов ощущение родины? Основатель блога becomenomad.com Эли Дэвид пишет: религия номада — мир. Кочевник жертвует комфортом, стабильностью и уютом, которые создаются годами, ради съемных квартир, домиков с простеньким интерьером и подушками сомнительной свежести. Абстрактные выражения вроде «Все проходит» или «Мы здесь только гости» обретают для номада практическое значение, поэтому он действительно иначе ощущает свое место в мире.
«Родина там, где мне хорошо. Сегодня она в пятидолларовом хостеле в Камбодже, завтра — в парижском «Мулен Руж». Я отдаю себе отчет, что на моем паспорте украинский герб. Но в целом географические рамки — какой-то социальный архаизм! NASA открывает новые планеты с возможным существованием жизни. О каких клочках в пару километров мы вообще говорим?» — комментирует моя подруга Оксана, на счету которой более 27 стран. «Леса, поля, окна на Фонтанку — они всегда со мной. А так, чтобы скучать... Нет времени на это», — признается еще одна моя подруга, Маша из Санкт-Петербурга, которая познакомила своего сына с кочевой жизнью, едва ему исполнилось... семь месяцев.
И все-таки психолог Дина Носенко предостерегает: «Выгорание от путешествий неизбежно. Если вы живете как номад, вам обязательно нужно найти место, которое станет своего рода базой. Место, где вы можете найти убежище всякий раз, когда захочется перевести дух от скитаний». Такой базой, скорее всего, станет место, где у номада есть прописка и где живут родители. Во-первых, потому, что родителей сложно соблазнить вести кочевнический образ жизни, а навещать их — важно. Во-вторых, потому что лечить зубы и проходить профилактический медосмотр удобнее всего там, где у тебя есть прописка и где даже частная медицина относительно недорогая.
ОСТАНЕМСЯ ДРУЗЬЯМИ
Не пугает номадов и перспектива выпасть из социума. Не потому что они сплошь мизантропы и социофобы, а потому что в современном мире мессенджеров и соцсетей даже захочешь — не выпадешь. «Спасибо фейсбуку, связывающему страны, города и континенты. Я всегда в курсе украинских событий, находясь даже в последней дыре мира. Приезжаю и могу легко поддержать любую светскую беседу. Знаю, что и где открылось, что сегодня обсуждает светский Киев», — смеется Оксана.
Но и здесь есть ложка дегтя. Следить за жизнью близких сквозь скважину социальных сетей — недостаточно, считает психолог Дина Носенко. «Мы социальные животные, и наличие окружения играет одну из решающих ролей в субъективном ощущении благополучия. Социальная изоляция влечет за собой состояние угнетенности».
Со временем номад теряет интерес к новостям с «большой земли», а та в свою очередь теряет интерес к нему. Здесь и происходит перелом, справиться с которым получается не у всех. Может возникнуть острое желание вернуться к прежней жизни, а может измениться сама концепция дружеских отношений.
Оля, которая начала вести жизнь номада два года назад, точно описы- вает это состояние: «Поначалу было тяжело. Оставалось полупервобытное желание быть в группе, представлять ее, защищать. Но со временем понимаешь, что это очень шаткий идеал. Тебя больше нет рядом, но бац! — а никто не умер. Это отрезвляет». Оседлая жизнь предполагает, что с друзьями видишься и созваниваешься несколько раз в неделю, а кочевническая — связи необязательные, не требующие частого подтверждения. Старые друзья постепенно привыкают к новому образу жизни номада, не воспринимая его как блажь или бесконечный отпуск. В то же время у вас появляется все больше новых знакомых из самых разных уголков планеты.
А НА ЧТО ЖИТЬ?
Каким бы свободным от бренности мира ни выглядел номад, ему тоже приходится работать (или жульничать). Самый распространенный его подвид — диджитал-номад, человек, заработок которого зависит от наличия ноутбука и подключения к интернету. Вот неполный список подходящих цифровому кочевнику профессий: программист, диджитал-маркетолог, графический дизайнер, писатель, фотограф, журналист, копирайтер, менеджер проектов, психолог, консультирующий по скайпу, блогер, тревел-гид… Реальная жизнь диджитал-номада выглядит не так романтично, как его инстаграм-страница. Обычно ему приходится работать те же 40 часов в неделю, постоянно переживая, не пропадет ли интернет в самый важный момент. Зато он может рассчитывать не только на достаточный уровень комфорта в путешествиях, но даже на развитие карьеры и минимальное планирование бюджета.
Когда хочется проникнуть в культуру новой страны настолько глубоко, насколько позволено экспату, номад становится волонтером. Только будьте готовы, что в азиатских и южноамериканских странах не вам, а вы сами будете платить за возможность помогать. Так что авантюристов, которые надеются на волонтерство как бесплатное развлечение, ждет разочарование. Лучше уж попробовать свои силы в болливудском кастинге на роль белого человека. Знающие люди уверяют: спрос есть.
Кстати, об авантюристах. Перед тем как первый раз улететь на другой конец континента почти без денег, я встретила одного очень необычного парня. Он убеждал, что с человеком, который доверяет Вселенной, в пути ничего случиться не может. Пространные рассуждения мой загадочный знакомый подкреплял конкретными примерами, как можно перемещаться по миру практически без денег. От идей для просветленных (отдаться дороге и смотреть, куда выведет) до более или менее конкретных лайфхаков: ночевать в храмах (там не могут отказать ни в крове, ни в пище), передвигаться автостопом или зайцем, взять с собой палатку и спальник (в жарких странах спать на улице — обычное дело), активно пользоваться каучсерфингом, просить у местных подработку. Позже я убедилась, что этот парень не одинок в своем способе передвижения. Молодых ребят, доверяющих руль своей жизни невидимому ангелу-хранителю, не так уж и мало. По крайней мере, в Азии.
Еще один распространенный мотив к движению, описанный Элизабет Гилберт в бестселлере «Есть. Молиться. Любить» — духовные поиски. Развитая инфраструктура индуистских ашрамов, буддистских храмов, студий йоги и аюрведы поможет выйти на прямую связь с космосом любому страждущему. Правда, как и везде, исходящие звонки платные: предварительно ознакомьтесь с расценками за курс просветления на официальных сайтах храмов и ашрамов. Если бизнес-подход к духовности для вас неприемлем, загляните дальше третьей страницы гугла — там можно найти варианты мест, где за практику не просят ничего, кроме благотворительного пожертвования
ОДИН ПЛЮС ОДИН
Когда я в первый раз отправлялась в путешествие по Азии, меня не пугало одиночество — я слишком изголодалась по движению и новым впечатлениям. Но спустя некоторое время, пробираясь сквозь Гималайские горы в трясущейся железной банке, до отказа набитой шумными непальскими семьями, я задумалась: кто захочет разделить со мной все это — не как единичное приключение (таких желающих в любом хостеле десятки), а как приключение на всю жизнь?
В путешествиях можно встретить симпатичных парней отовсюду, однако большинство из них — приверженцы необременительных отношений без будущего. Не обязательно one-night stand, но также не «вместе и в горе, и в радости». А мне, при всей любви к свободе, как оказалось, все равно хотелось семью.
Болезненные приступы одиночества — пожалуй, слабое место всех номадов без пары. Когда осознаешь, что изменился сам, но при этом еще не встретил никого, кто разделял бы те же ценности, становится страшно. Не хочется размениваться по мелочам, а где найти того самого — вообще неясно. Только спустя год я осознала, что ничего исключительного в моих страхах нет. Те же чувства испытывает каждая одинокая девушка, какой бы образ жизни она ни вела. Ну разве не забавная мысль — вот сиди я на одном месте почаще, моему мужчине легче было бы меня найти? По закону гармонии, едва я выдохнула и перестала бояться умереть старой девой с бронзовой кожей и крепкими от частой ходьбы икрами, как тот самый тут же появился. Оказалось, год назад он точно так же ехал в непальском автобусе и гадал, какая сумасшедшая захотела бы разделить с ним кочевую долю.
.jpg)
