Кто станет новым дизайнером Dior? Уйдет ли из Givenchy Риккардо Тиши? В индустрии моды — почти как на королевских скачках — кипят страсти и делаются ставки.
Некоторым брендам везет, и достойный преемник появляется сам, просто и естественно, но другим приходится годами искать «идеальную пару». «Объединение бренда и дизайнера — это как свадьба двух людей. Между ними должна быть «химия», иначе этот союз не будет работать, — делится Эстебан Кортазар, в 23 года ставший главным дизайнером Дома Emanuel Ungaro и через два года его покинувший. — Для меня приглашение в Ungaro было очень естественным шагом, к которому я, можно сказать, готовился с детства. Когда я переступил порог архива Дома, я понял, что наизусть знаю все коллекции».
Несмотря на, казалось бы, идеальную синергию, этому союзу не суждено было долго просуществовать. «Руководство бренда должно понимать, что дизайнеру необходимо время, чтобы раскрыться и «сработаться с маркой», — объясняет Кортазар и заодно признается, что принять нелегкое решение об отставке ему помогла встреча с самим господином Унгаро. — Мне посчастливилось лично встретиться с ним и его супругой. Я понял, что ему тоже нелегко смотреть на то, как складывается судьба Дома, который он основал в 1963 году сам, своими силами, с нуля. Тем не менее он мужественно сохраняет хладнокровие и нейтралитет. Это помогло и мне занять такую же позицию».
Год назад новым дизайнером Emanuel Ungaro был назначен британец Джайлс Дикон. Каково же было Дикону взяться за бренд со столь турбулентным прошлым (в Ungaro до него успели поработать Питер Дундас, Эстрелла Аркс и даже Линдсей Лохан), к тому же имея за спиной собственный не самый удачный опыт работы с маркой Daks? «Конечно, это серьезное испытание, но мне было бы, например, гораздо страшнее, если бы меня пригласили возглавить Dior! Вы понимаете, что я имею в виду? Вообще, мое жизненное кредо — не смотреть слишком много в прошлое. Для меня жизнь — это настоящее и будущее».
И похоже, Дикон знает, что делает. «Мы анализируем, что из того, что было создано раньше, понравилось бы женщинам сегодня. Что можно почерпнуть из архивов, а что не стоит. В Ungaro есть такой уникальный дух парижского шика, то, к чему стремятся женщины по всему миру — от Кейптауна до Пекина и Сан-Франциско. И мы пробуем и тестируем, смотрим на их реакцию. Я много общаюсь с байерами и даже продавцами и слышу от них то, что про одежду сказали непосредственно покупатели. В конце концов, всем угодить невозможно — новые клиенты будут приходить, старые уходить. Этого не изменишь». Успех для Дикона состоит из множества факторов. «Покупатели хотят постоянства. Байеры хотят быть уверены, что они смогут построить устойчивую клиентскую базу. Теперь от дизайнера требуется не только умение рисовать или создавать одежду, но и умение анализировать, слушать свою команду, делать все, чтобы она слаженно работала. То есть еще и быть хорошим менеджером. Мне очень повезло: и в моем собственном бренде Giles, и в Ungaro все отлично организовано». Дикон признается, что в его ежедневнике все расписано по часам на ближайшие 8 месяцев. «Я знаю абсолютно точно, где и когда я буду, помню все сроки, дедлайны. Например, когда я приеду в Париж в следующую среду, я буду знать, что к моему приезду все эскизы и ткани будут висеть на стене и не нужно будет тратить время на подготовку». Такая несвойственная творческому человеку деловая дисциплина, бесспорно, роднит Дикона с владельцем Emanuel Ungaro бизнесменом Асимом Абдуллой. Может быть, поэтому на сей раз бренд и заживет долго и счастливо?
Дизайнер Марко Занини, вот уже 3 года занимающий пост креативного директора возрождаемой марки Rochas, тоже считает организованность основным условием успеха дизайнера во главе большого Дома. «Дизайнер — это профессия, требующая огромной, почти армейской дисциплины. Ведь в производство каждой коллекции вовлечены тысячи людей — от разработчиков принтов до конструкторов выкроек, фотографов, моделей, и задержка в принятии одного решения может иметь глобальные последствия». На плечи Занини возложена действительно нелегкая задача — вернуть на олимп бренд, который закрыл кутюрную линию в 1955 году и превратился в парфюмерную марку. (От этого имиджа Rochas не смог избавить даже дизайнер Оливье Тискенс, с 2003 по 2006 год создававший для Дома демикутюрные коллекции.) Но браться за что-то новое Занини не впервой — он уже проделал это в Versace, будучи правой рукой Донателлы в ее первые самостоятельные годы. Неудивительно, что именно его пригласили когда-то воскрешать марку Halston. У Занини математический подход к делу. «Мне кажется, для того, чтобы выработать новую эстетику, нужно 4–5 сезонов. Второй коллекцией ты подтверждаешь посыл первой, в третьей начинаешь демонстрировать новое ДНК бренда и в четвертой завершаешь оформление своего видения. Эти временные рамки необходимы, чтобы снова возродить интерес к Дому и разбудить воображение людей, в очередной раз заставив их мечтать о бренде». Но обладает ли на самом деле нанятый дизайнер свободой? Независим ли он от решений маркетинговой и коммерческой команд? «У меня очень привилегированная позиция — я полностью независим в принятии любых решений, начиная с того, как пришить лейбл внутрь платья, и заканчивая упаковкой. Но не у всех дизайнеров есть такая свобода». На самом деле, по мнению Занини, сегодня на качестве дизайна сказывается не столько несвобода от маркетингового давления, сколько та скорость, с которой живет современный мир моды. «Этот ритм просто душит дизайнеров. Дедлайны становятся все ближе, коллекций становится все больше — круиз, пре-коллекция, коллекция для показа... и снова все сначала. Такая суматоха не позволяет тебе иногда даже подумать, не то что создать качественную коллекцию».
«Мода — не наука, тут нельзя все просчитать на 100 %, — уверен генеральный менеджер Rochas Стефан Лемонье. —Некоторые прекрасные бренды делали перезапуск, и он провалился, а некоторые преуспели, несмотря на то что все ожидали провала. В конце концов, все решает клиент. Ему либо нравится, либо нет».
Исконно французский бренд Cacharel перезапускали в нулевые с разным успехом. Сначала им занимался британский дуэт Клементс—Рибейро, затем дуэт Эли—Кишимото. Последние не задержались там надолго. Марку Cacharel всегда было принято ассоциировать с цветочным принтом «либерти» и семидесятнической ретроромантикой. Новый креативный директор Дома Седрик Шарлье, на этот раз уже француз, сегодня пытается придать Cacharel иной курс, лишенный привкуса ретро. Более жесткие минималистские конструкции, цветочные принты, но в «цифровой» обработке, бескомпромиссные оттенки — Шарлье, не пренебрегая архивами Дома, привносит в него свежие идеи. Насколько это устраивает его нанимателей, сказать сложно, но отзывы со стороны индустрии идут самые положительные.
Еще один французский Дом Nina Ricci тоже находится в поисках нового ДНК. После ухода бельгийца Оливье Тискенса британцу Питеру Коппингу, занявшему пост креативного директора марки, предстояло осуществить практически невозможное. Перед дизайнером стояла задача выработать стиль бренда почти с нуля — в архивах Nina Ricci с трудом можно было найти то, что смогло бы сделать Дом моды безусловно узнаваемым. Женственность, парижский шик, элегантность — стиль марки, как правило, описывают именно такими, довольно абстрактными категориями, вспоминая в основном флакон знаменитых духов Nina Ricci L’Air du Temps — пожалуй, самое примечательное наследие Дома. На «женственность» и «парижский шик», собственно, и сделал ставку Коппинг, вложив эти ценности в свое собственное видение. Поговаривают, это устраивает и руководство бренда, и его клиентов.
Фото: Imaxtree.Com; Photas/Wireimage; Fotobank/Getty Images; Fotosa/Corbis; East News
