В преддверии открытия второго издания Photo Kyiv Fair — международной ярмарки фотографии, которая пройдет в Киеве с 1 по 4 ноября, — украинский фотограф Валентин Бо рассказал ELLE о работе с Дэвидом Линчем и своем новом проекте
Артур Марс: К фотографии каждый приходит по-своему. Как это произошло у вас?
Валентина Бо: Интерес возник на втором курсе университета, в буфете. Друг увлекался фотографией в то время, рассказывал что-то о диафрагме, пленке, зерне. Мало что было понятно, но я купился на это.
А. М.: Как считаете, насколько важно знать теорию фотосъемки, приемы и техники, а также понимать принципы композиции кадра, чтобы хорошо снимать и быть профессиональным фотографом?
В. Б.: Так случилось, что с раннего детства я рисовал, окончил художественную школу, затем архитектурный факультет в университете. Несмотря на это, я ничего не помню из композиционных приемов, и уж тем более не руководствуюсь законами и правилами. Мне кажется, это чувство, которое вырабатывается годами, не с помощью методички, а путем постоянной работы с изобразительным искусством и его анализом. «Теория, композиция, приемы очень важны, чтобы хорошо снимать и быть профессиональным фотографом» — отличный, на мой взгляд, лозунг для многих украинских фотошкол и курсов. Осталось разобраться в понятиях «хорошо снимать» и «профессиональный фотограф».
Валентин Бо
А. М.: Что отличает профессионального фотографа от фотолюбителя?
В. Б.: Я скептически отношусь к прилагательному «профессиональный». В народе это означает «владелец длинного телеобъектива». Поэтому нужно разобраться, о какой именно фотографии идет речь? Если мы говорим, например, о fashion-снимках, то логичным будет применение этого маркера к тем фотографам, которые принимают заказы от изданий, получают за это гонорар. По сути, это их основная профессия и источник дохода. Любитель, соответственно, может заниматься этим по выходным, снимая друзей для Instagram. Но опять же, в моей картине мира очень непрофессионально клеймить себя или кого-то «профессиональным» фотографом. Таковым не называют fashion-фотографа Юргена Теллера. Как и Нормана Фостера не называют профессиональным архитектором.
Если речь идет об арт-фотографии, здесь, мне кажется, более уместно будет применить это прилагательное к тем фотографам, кто работает и мыслит категориями проектов, книг и выставочных процессов. К тем, кто ориентируется в системе арт-рынка, выстраивает стратегию, вертикальные и горизонтальные связи, в том числе и денежные.
А. М.: Как думаете, почему именно ваша фотосъемка из Межигорья стала в свое время настолько громкой?
В. Б.: Я не заметил, что она стала громкой. А если для кого-то и стала, то, возможно, потому что это была первая съемка в Межигорье после побега Виктора Януковича. К тому же это был заказ VICE в рамках Fashion Week Internationale.
А. М.: Как живется фотографам, которые занимаются только заказными фотосессиями, предельно ясно. Но как живется фотографам, которые делают некоммерческие снимки? Вы можете себе позволить заниматься только этим или вынуждены оставлять фотографию в виде хобби?
В. Б.: Сейчас я не могу назвать это просто хобби. Эта каждодневный труд, который подразумевает не только съемочный процесс, но и ряд операционных задач, на которые уходит много времени. Все это у меня происходит параллельно с другой работой, не имеющей отношения к фотографии.
А. М.: Если бы вас попросили описать свои фотографии и то, что вы чаще всего снимаете, что бы вы ответили?
В. Б.: Я считаю, что описать можно рентгеновский снимок и обычно это делает другой человек, не тот, кто нажимает на кнопку.
Фотографии уже сами по себе являются высказыванием. Можно, конечно, обсуждать то, к чему я обращаюсь: аллегории и символы, социальные явления, — но это будут всего лишь тщетные попытки найти рациональные ответы или декодировать изображение.
Сейчас я стремлюсь к тому, чтобы в линейной структуре «тема — автор — изображение — зритель», акцент был смещен в сторону зрителя, а именно на его непосредственном восприятии и трактовке, замедленном ощущении сознания, внутренних спорах и уничтожении рациональных основ.
.jpg)
Работа из серии «Ваш следующий шаг — сделать Трансмиссию»
А. М.: Кстати, о рентгеновском снимке: что вы смогли увидеть в Дэвиде Линче во время работы с ним?
В. Б.: Откровенно говоря, в течение двух дней я видел усталость от окружающего его недоразумения и желание покурить.
А. М.: Как он сам отреагировал на идею этой съемки?
В. Б.: Мы пожали руки, он похлопал меня по плечу и сказал: «Отличная работа». Следом за ним, правда, подошла девушка из киевского отделения Фонда и, глядя на мою скульптуру, произнесла: «Фу, что это за мерзость?» Это было весело и показательно.
.jpg)
А. М.: Можете назвать любимое фото из всех своих работ?
В. Б.: Мне очень не нравится ограничиваться «одним любимым», будь то снимок, фильм или музыкальная композиция. Такие вещи обычно изнашиваются, как одна пара любимых кроссовок.
А. М.: Какие из своих работ в этом году вы представите на Photo Kyiv Fair — 2018?
В. Б.: В экспозиции будет представлена часть проекта, над которым я продолжаю работать: «Ваш следующий шаг — сделать Трансмиссию». Отправной точкой для меня послужила история деятельности движения раэлитов. Это уфологическое движение, утверждающее, что человечество было создано 25 000 лет назад научным путем высшей цивилизацией Элохим. Также их деятельность заключается в сборе средств на строительство посольства для возвращения Элохим на Землю, клонировании людей, реставрации женских клиторов и т. д.
Я задаюсь вопросом: что заставляет людей в современном обществе находить трансцендентность в подобных культах? Насколько искренние их убеждения и какие блага являются реальным поводом для облачения?
.jpg)
Работа из серии «Ваш следующий шаг — сделать Трансмиссию»
А. М.: Как мероприятия вроде Photo Kyiv Fair — 2018 могут повлиять на развитие украинского фотоискусства в мировом контексте?
В. Б.: Мне кажется, такие события – это лишь первые шаги в нужном направлении. Все зависит от концентрации количества актуальных работ, авторов, галерей, привлеченных международных экспертов, кураторов, коллекционеров и критиков. Так это работает в мировом контексте.
А. М.: Каждый снимок несет историю о настоящем в будущее. Если бы у вас была возможность запечатлеть лишь одну историю сегодняшнего дня, что бы это было?
В. Б.: С удовольствием снял бы экстрадицию Путина на Марс. Со всей процессией, почестями, плакальщиками. Это была бы достойная история.
