В ноябре 2021 звезда украинского электро-фолка ONUKA, известный саунд продюсер The Maneken, украинско-датский художник Сергей Святченко и датский балетмейстер Себастиан Клоборг представили мультимедийный онлайн-проект «Украинский конструктивизм». Это цифровое действо создано при поддержке УКФ по сценарию историка архитектуры Евгении Губкиной. Цель проекта — осмыслить и сохранить архитектурное наследие украинского модернизма.
.jpg)
Журналистка Роксана Рублевская поговорила с Натой Жижченко (ONUKA) и Сергеем Святченко о том, как они создавали проект, и почему «Украинский конструктивизм» — инструмент культурной дипломатии.
.jpg)
Сергей Святченко. Фото: Курт Нильсен
Роксана Рублевская: Ната, Сергей, вы неоднократно упоминали, что считаете себя «художниками» в широком смысле слова. Почему для вас важно выходить за рамки выбранной сферы искусства?
Сергей Святченко: Быть настоящим художником — это придумывать мир, верить в него и жить в нем. Иногда он светящийся и полон гостей, а порой — темный, сырой и с запертыми дверями. Но чаще всего этот мир похож на огромную библиотеку, где мысли, идеи, мечты стоят на полках. Чтобы взять их, нужно передвинуть всю мебель в библиотеке, и сходить в подвал за лестницей.
Ната Жижченко (ONUKA): Я достаточно долго шла к тому, чтобы осознать, что я — художник, а не только музыкант. Я вышла за рамки музыки, потому что почувствовала, что хочу и могу делать больше. Мне интересно упаковывать социальные месседжи в музыкальную обертку. Такая деятельность — это вызов и развитие. Это действительно тот момент, когда ты можешь сказать себе, что занимаешься искусством.
Р.Р.: Расскажите, с чего началась история проекта «Украинский конструктивизм»? Как возникла идея вашей коллаборации?
Ната: Идея коллаборации принадлежит Сергею. Он стал инициатором нашей встречи и вел переговоры об участии в проекте. Для нас с Евгением Филатовым (The Maneken) такое предложение было очень неожиданным. Изначально я достаточно скептически отнеслась к проекту и не верила, что его можно реализовать настолько быстро. Да и в целом, мы никогда не думали о таком направлении деятельности. Не были уверенны, сможем ли найти верный подход. Потом, когда все же мы начали работать, к проекту присоединялись прекрасные люди, невероятно интересная команда. Я вдруг поняла, насколько эта идея уникальна! И для меня, и для Жени, этот проект стал вызовом, выходом из зоны комфорта, выходом за жанровые рамки, которые ограничивают меня как музыканта. Собственно, это и было основной причиной, почему я согласилась участвовать.
Сергей: Летом 2020-го я получил письмо от историка архитектуры из Харькова Евгении Губкиной. В нем она предлагала поучаствовать в проекте под названием «Энциклопедия архитектуры Украины» и сделать серию коллажей, посвятив ее моему преподавателю, архитектурному философу Виктору Леонидовичу Антонову. Именно ему я обязан глубоким пониманием концепции синтеза искусства и архитектуры. Общаясь с Губкиной, я узнал, что она написала книгу о советском модернизме, которую, к своему удивлению, я обнаружил на своей полке — «Soviet Modernism. Brutalism. Post-modernism. Buildings and Structures in Ukraine 1955–1991». Я купил ее во время своего визита в Киев. И даже успел прочесть и изучить изображения. Последние 10 лет я исследую теорию деконструкции в архитектурно-художественной плоскости. Последние мои проекты связаны именно с архитектурой функционализма 1920–1930-х годов в Европе. В процессе наших бесед с Евгенией выяснилось, что и я, и она, работаем в области теории и истории архитектуры модернизма. Эта тема и привела нас к проекту «Украинский конструктивизм». Сначала мы думали сделать выставку и книгу с одноименным названием. Но вскоре поняли, что этого недостаточно, и сформировали концепцию мультимедийного онлайн-проекта.
Р.Р.: Сергей, как вам удалось привлечь в проект других участников?
Сергей: В конце 2018-го я около года работал с танцором Королевского балета Дании и Датского танцевального театра, Себастианом Клоборгом. Он поставил множество авангардных постановок, где танец переходит в плоскость абстрактного искусства. Вместе с ним я работал над сценографией и дизайном костюмов постановки «Соловей» по Гансу Кристиану Андерсену. Хореография Себастьяна и мои большие коллажные скульптуры должны были соединиться с музыкой одной из концептуальных групп Дании — Den Sorte Skole («Черная школа»). Проект стартовал в январе 2019-го и закончился премьерой в Орхусе в январе 2020, а позже и в Копенгагене. Далее планировались масштабные гастроли по Европе, но пандемия приостановила наши планы. Я поговорил с Себастианом и рассказал ему об «Украинском конструктивизме». Предложил ему станцевать все роли, написанные Евгенией Губкиной и историком Ярославом Переходько. Идея ему понравилась и он с радостью согласился. Далее к проекту присоединились Ната Жижченко (Onuka) и ее супруг Евгений Филатов (Тhe Maneken), которые написали слова и музыку. Также нас консультировал датский историк и куратор Кристиан Мадсен. Таким образом сформировалась мощная датско–украинская команда. Проект оформили, и он получил финансирование Украинского Культурного фонда.
Р.Р.: Какие идеи, миссии вы вкладывали в проект «Украинский конструктивизм»?
Сергей: Для меня было важно создать новаторский художественный продукт, который пробудил бы интерес к культурному наследию украинского модернизма. Благодаря средствам современного искусства, танцу, музыке, он стал понятен зрителям разных стран, убеждений и возрастных групп. И, как мне кажется, он целиком претендует на то, чтобы называться образовательным. Мы ставим себе задачу показать проект на Архитектурной биеннале в Венеции в 2023 году, а также выпустить одноименную книгу. Самая глобальная миссия «Украинского конструктивизма» — включить архитектурные объекты в список Всемирного наследия ЮНЕСКО с их дальнейшей консервацией и реставрацией.
Ната: Сценарий проекта строился не на общей истории про архитектуру, а на биографии конкретного человека — Лотте Стам-Бейсе. Она была молодым немецким архитектором-модернистом, которая жила и работала в Харькове в начале 1930-х годов. Благодаря ее истории, проект рассказывает не только о течении конструктивизма, но и поднимает даже феминистические вопросы. Они остаются актуальными и в наше время. Вместе с Евгенией Губкиной мы посвятили много времени исследованию феномена украинского конструктивизма. Она помогла нам с Женей лучше понять контекст событий, присылая материалы, книги, плакаты, исторические справки. Собственно, главной миссией проекта было привлечь внимание к культурному наследию, национальному архитектурному достоянию. Но круто, что нам удалось расслоить эту историю и поднять проблемы личностного характера, которые интересуют широкую публику.
Р.Р.: Что для вас является самым важным и самым сложным в работе над этим проектом?
Сергей: Самое важное и сложное в проектах с таким большим количеством участников – альтруизм ради результата.
Ната: Для меня крайне важно было, чтобы эта музыка отвечала либретто, могла рассказать и отрефлексировать историю, была похожа на конструктивистские объекты в звучании, аккомпанировала танцу. Нам хотелось, чтобы это звучало современно и одновременно архаично, сочеталось с текстом в смыслах, средствах и приемах. Но также было важно, чтобы музыка звучала и вне проекта. Чтобы она не была абстрактной, аритмичной, а напротив – самостоятельной и прикладной, такой, которая может рисовать в воображении картинки.
Трудности возникали из-за того, что у нас были весьма абстрактные вводные данные. Мы не сразу понимали, как будет выглядеть это действо в целом. Наслаивали идеи, обсуждали с Женей все, что касается природы звучания, поддерживали друг друга в замыслах.
Важным фактором было то, что сценарий переосмыслил Себастиан Клоборг (автор хореографии действа «Украинский конструктивизм», мастер сторителлинга в танце и балетмейстер Королевского датского балета). Он послал нам видео своего танца, который исполнил без музыкального сопровождения. У меня не было слов. Этот танец был скорее с антропным хэппенингом. Я впервые видела, чтобы движения человека так точно и изящно демонстрировали содержание произведения. Себастиан дал импульс, который мы начали переосмысливать.
Р.Р.: Давайте поговорим об онлайне-мире, включающем развитие виртуальной визуальной культуры. Как вы относитесь к глобальной диджитализации? Какое место она занимает лично в вашем творчестве и почему?
Сергей: Я люблю свободу и скорость общения, поэтому приветствую прогресс и использую все, что помогает мне в коммуникации.
Ната: Если честно, то я достаточно ретроградный человек. Несмотря на то, что я артист электронной музыки, в которой все достаточно диджитализировано, я все равно воспринимаю события вживую. Любые заигрывания с виртуальностью на выступлениях меня никогда не интересовали. Виртуальные персоналии для меня — временное явление, которое быстро набирает обороты и так же стремительно угасает. Это очень искусственное развитие, лично для меня. В случае «Украинского конструктивизма» — это был, конечно, единственный выход воплотить наш международный проект.
Виртуальная действительность диктует свои условия и философии. С одной стороны, это тяжело, потому что ты не можешь передать те живые эмоции, как на концерте, и получить от публики энергию. Но бонусом является то, что ты можешь сотрудничать и творить с коллегами из любой точки мира, а зрители — видеть это. Время диктует свои правила, и мы вынуждены играть по ним. Если сегодня они такие, то мы извлечем из этого максимум, чтобы передать замысел художественного проекта.
Р.Р: Сейчас именно модернизм вдохновляет большинство художников, дизайнеров и музыкантов. Как вы считаете, почему?
Сергей: Модернизм прошел испытание временем. Исторические, культурные и политические процессы показали, что новое появляется везде, но выживает только в условиях свободы. Модернизм нес и несет в себе уважение к наследию, изучив которое, можно двигаться вперед.
Ната: В нашем сознании слишком плотно смешались и переплелись понятия модернизма, брутализма, постмодерна, метамодерна. Но спектакль как раз о конструктивизме. Конструктивизм — это короткий период, но он настолько переломный. Он задал свои тенденции, смыслы, создал философию. Он является ключевым в передаче ценностей и предпочтений в архитектуре, музыке, литературе, и культуре в целом. Это то явление, пришедшее на смену просто красивым вещам, которые не несут функциональности или глубокого содержания. Этот стиль настолько совершенен и лаконичен, он содержит столько смыслов, которые можно прочесть! Эпоха прошла, а ее достояние есть и сегодня. Это эфемерное общение со свидетелями эпохи и дает вдохновение артисту.
Р.Р.: Сергей, вы стояли у истоков культурной дипломатии, а именно, когда впервые устанавливались международные отношения Украины и Дании. Является ли этот проект их вершиной, на ваш взгляд?
Сергей: Это удачное совпадение. Первое письмо от мэра датского города Оденсе о культурном сотрудничестве и проведении выставок современного украинского искусства на мое имя, тогда художественного директора центра современного искусства «Совиарт», я получил 15 сентября 1989 года. Культурная дипломатия продолжается. «Украинский конструктивизм» стал частью официального празднования 30-летия датско-украинских отношений, которое планируется в мае-июне 2022-го.
Р.Р.: Ната, вы были гостем конкурса «Евровидение 2017», что также является актом культурной дипломатии. Насколько важен для вас этот аспект в творчестве?
Ната: Для меня это было важно, потому что мне представилась возможность сломать стереотипы. Не выполняя правил, которые существуют для участников, сыграть на сцене с Национальным академическим оркестром народных инструментов для многомиллионной аудитории. Культурная дипломатия — важный аспект в жизни артиста. Для меня, этот момент стал точкой, где сошлись звезды.
Раньше во время гастролей для меня было важно охватить как можно больше стран. Сейчас стремительно развивается виртуальная реальность, благодаря которой распространяется музыка. Мне как артисту важнее рассказывать об ONUKA в разных уголках мира нишевой аудитории, чем пытаться создать масштабную по размерам аудиторию в Украине.
Р.Р.: Вы согласны с тезисом, что «художник» — посол мира на Земле»?
Ната: Мне кажется, что уже нет. Многие в наше время называют себя художниками. Из-за чрезмерного перенасыщения рынка внимание людей рассеяно на маленьких, не слишком релевантных месседжах. Выделить одно мнение, которое было бы способно изменить мир — нереально сложно. Пандемия позволила людям остановиться, задуматься, рефлексировать. Но мы приспособились и к новой реальности и медленно продолжили идти вперед, как и раньше. Но в рамках определенного контекста (ситуации, бедствия), в рамках обнаженного нерва порой мысль или слово художника может стать и исцеляющим, и спасительным.
Сергей: Скорее я вижу себя не в роли посла мира, а в роли участника движения эстетического удивления. Это когда художник способен увидеть в обыденном — новое, к которому захочется прикоснуться.
Р.Р.: Планируете ли вы и далее создавать подобные международные мультидисциплинарные проекты?
Сергей: Возвращаясь к ответу о мире художника как библиотеке идей, скажу, что на полках есть еще много задуманного.
Ната: Для нас это первый кейс такого уровня и первый мультидисциплинарный проект. Этот опыт оказался прекрасным, в особенности благодаря участникам. Думаю, это большое счастье и знамение, что все сложилось так магически удачно. Я очень благодарна судьбе за эту творческую миссию.
Текст: Роксана Рублевская
