Сегодня, 18 августа, исполняется 46 лет Эдварду Нортону — выпускнику Йеля и трижды оскаровскому номинанту, обладающему закулисной репутацией одного из самых сложных и заслуженной славой одного из лучших актеров Голливуда. Поздравляя Нортона с днем рождения, ELLE выбрал самые яркие из его ролей (среди которых, если что, практически нет проходных).
«ПЕРВОБЫТНЫЙ СТРАХ» (Primal Fear), 1996
Мало чей голливудский дебют оказывался настолько запоминающимся: в 1996 году никому не известный актер появился сразу в трех хороших фильмах. Два из них, драму «Народ против Ларри Флинта» и мюзикл «Все говорят, что я люблю тебя», сняли живые классики (Милош Форман и Вуди Аллен соответственно), но имя Нортону сделал третий, юридический триллер с Ричардом Гиром на пике славы. Угадав с ролью предположительно невинного юноши, обвиняемого в убийстве священника (ключевые слова — «раздвоение личности»), новичок не только переиграл Гира, но и наиграл на первую оскаровскую номинацию.
«АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ Х» (American History X), 1998
Вторая последовала практически незамедлительно и была еще более заслуженной: сыграв неонациста с трагической судьбой, Нортон пережил одну физическую и целую серию эмоциональных трансформаций, которых хватило бы на несколько фильмов. 21 марта 1999 года остается одним из самых позорных вечеров в истории американской Киноакадемии: мало того что один из лучших актерских перформансов всех времен, Джеффа Бриджеса в «Большом Лебовски», не удостоился даже номинации, так еще и его единственный достойный конкурент, Нортон, уступил Роберто Бениньи («Жизнь прекрасна»).
«БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ» (Fight Club), 1999
Справедливости ради, известный своим независимым характером и непопулярными суждениями Эдвард не раз утверждал, что «Оскары» его интересуют в предпоследнюю очередь. Что немудрено: ведь без номинации остался и его звездный час — ненадежного (и безымянного) рассказчика в первой из образцовых экранизаций Дэвида Финчера, не испортившего и даже приукрасившего важнейший для контркультурной прозы 1990-х роман Чака Паланика. Сцена с избивающим себя Нортоном стоит всех вспышек гнева, которые тут учиняет Брэд Питт.
«25-Й ЧАС» (25th Hour), 2002
Умение обуздать эмоции в ситуациях, когда сюжетные обстоятельства к этому совсем не располагают, Нортона отличали всегда (его громкое назначение на роль Халка казалось в этом смысле более чем логичным), и «25-й час» — очередная тому иллюстрация. Сыгранная Эдвардом главная роль в лучшем из поздних фильмов Спайка Ли (по сценарию будущего шоураннера «Игры престолов» Дэвида Бениоффа) во многом перекликалась с эволюцией его же образа из «Американской истории X», еще одного преступника на пути к раскаянию, но вышла гораздо сдержаннее.
«ТРАВКА» (Leaves of Grass), 2009
Неуспех «Невероятного Халка» и особенно скандальный шлейф, сопровождавший его производство (все попытки Нортона переписать историю его героя упирались в недовольство студии, на что актер ответил отказом участвовать в промоушне фильма), на некоторое время оставили его без крупных проектов. Нортон, впрочем, не возражал — спродюсировав, в частности, эту недооцененную трагикомедию, где его талант к экранному дуализму был понят как никогда буквально: Эдвард с видимым упоением играет обе главные роли, университетского профессора и его брата-близнеца, мелкого драгдилера.
«СТОУН» (Stone), 2010
Еще одной маленькой победой смутного для карьеры Нортона времени стала его живописная роль в этом — в целом проходном — психологическом триллере. В нем Эдвард пробуждает в себе внутреннего Гари Олдмана, играя титульного зека, рассчитывающего на условно-досрочное освобождение и манипулирующего необходимым для этого без пяти минут пенсионером в исполнении Роберта Де Ниро. С голливудской легендой Нортон сработался не впервые: декадой ранее они мерялись талантами в еще одном триллере «Медвежатник», оказавшемся последним фильмом Марлона Брандо.
«БЕРДМЭН» (Birdman), 2014
Кульминацией условного (с обязательной поправкой на то, что он никуда не уходил) камбэка Нортона стала минувшей зимой его третья номинация на «Оскар» — за и впрямь блестящую (да еще и с приставкой «мета») роль в признанном академиками лучшим фильмом года «Бердмэне» Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Играя большого бродвейского артиста, изобретательно портящего жизнь своему более известному, но не слишком уважаемому в театральных кругах режиссеру (Майкл Китон), Нортон является одним из главных украшений обоих актерских ансамблей — в которых, впрочем, хороши примерно все.
По материалам ELLE.ru
