Сегодня, 7 ноября, талантливому артисту, музыканту, актеру, любящему мужу и многодетному отцу Сергею Бабкину исполняется 42 года. По этому случаю вспоминаем его высказывания о жизни, семье и успехе.
Смена образов — это лишь мое, это настроенческое, это внезапное, хаотичное, разное, это я! Люблю удивлять, и себя — прежде всего.
Харьков — это дом, это люди, это история, это события, отправные точки, судьбоносные шаги. Здесь все мое. Я его очень люблю потому, что он очень похож на меня.
Мир сам неидеален, природа неидеальна. Поэтому что уж говорить о людях, о нас.
.jpg)
Думаю, многим карантин пошел на пользу. Вижу даже по знакомым. Кто-то запустил новый бизнес, кто-то открыл в себе умения, о которых даже не подозревал. Люди углубились в себя и рассмотрели свою жизнь изнутри, отсеяли ненужное.
Когда тебе есть с кем поговорить — это самое важное. Самый большой секрет в отношениях в том, что у нас есть рот, язык, зубы. Мы можем и должны говорить.
Песня — это картина, искусство, философия, возвышенное. В одну строку нужно вложить огромный объем информации. Чтобы она была емкая, очень сочная, шершавая, объемная, говорящая.
Я хочу, чтобы мои дети, наше молодое поколение, жило в свободном, толерантном обществе без осуждения, без стереотипов, с пониманием, что такое свобода слова, равенство и самовыражение. И то, что могу сделать я, — это с помощью музыки транслировать вещи, которые считаю нужными и ценными.
Люблю сочетание несочетаемого.
Я каждое утро езжу на велосипеде, окунаюсь в источнике, занимаемся йогой, дыхательными практиками, ведь глубокое дыхание укрепляет иммунитет.
Еще в самом начале нашего совместного пути, в наш первый День святого Валентина, мы практически одновременно друг другу сказали, прямо в один голос: «Давай повенчаемся!» И сразу же ответили: «Да, давай!» Это был самый крутой и самый оригинальный подарок за всю мою жизнь.
Когда приходит вдохновение, я его не отметаю, я с удовольствием хватаюсь за него, с удовольствием раскручиваю его, и тогда что-то рождается: какой-то проект, идея, чертёж, форма.
Я очень рад, если я кому-то показываю положительный пример. Это счастье!
Отец научил меня справедливости, это самое важное, что я так ценю. Защищать слабых, пресекать грубость, хамство, быть щедрым…
Растить детей, свободными от стереотипов общества, очень сложно. Мы все находимся в обществе, и нам всем нужно в какой-то мере приспосабливался к внешним обстоятельствам.
Мы очень зажаты, мы очень скованны, мы очень закомплексованы, мы боимся того, что скажут другие, что про нас подумают. Мы очень боимся. И этот страх, он в нашей крови, в ДНК, воспитан поколениями.
Кризис, мне кажется, случается, если человек не хочет чего-то, он закрылся, к нему не проходит ничего нового. А нужно всегда, всегда быть открытым. Тогда ты на «вселенском сквозняке» — там столько всего, успевай только хватать.
Планировать я не люблю, не любил и любить вряд ли буду. Потому что мне это не присущее, меня этим талантом не наделили. Поэтому планы, стратегии — все это не про меня.
Бывают мгновения, когда эмоции берут верх, а мнения не совпадают. Но уже с годами я понял, что это может случиться у всех и запросто, это нормально.
Я бы очень хотел, чтобы при просмотре кино или спектакля со мной человек получил таблетку витаминчика и начал думать, выйдя из зала.
Ребенку нужно пробовать себя в разном, чтобы найти свое. Нельзя отбить желание, классно, когда ребенок увлечен, заинтересован, пробует что-то новое.
Я никогда не заставляю себя писать песни. Они всегда приходят именно в «тот момент».
Очень люблю детей — с ними надо быть очень аккуратным, дабы не спугнуть и не сломать.
Нам интересно друг с другом: мы продолжаем друг друга узнавать, разгадывать, веселим, смеемся друг над другом, можем быть смешными.
Нигде мне не бывает так хорошо, как дома, со своими детками, в нашей какой-то маленькой крепости, и хочется взять самого младшего, посадить в колясочку и пойти гулять в лес, где тихо. Это медитация, это такая лечебная процедура.
Йога на сегодняшний день для меня это все: и спорт, и гимнастика, и силовые упражнения, и релакс, и познание себя: услышать себя, почувствовать, осознать себя в пространстве, успокоить нервы.
Я очень люблю и всегда с теплотой вспоминаю свое детство. Тогда я постоянно что-то искал, где-то находил и все тащил домой (смеется)!
Я думаю, что современные дети смелее, они более открыты в некоторых поступках, но в то же время я наблюдаю много закрытости, скованности, комплексов.
Мы живем во время, когда фильм «Любовь» Гаспара Ноэ показывают в кинотеатрах всего мира (улыбается).
Я сентиментальный в принципе. Таким был рождён и воспитан.
Самое большое заблуждение меня, двадцатилетнего, было в том, что я все умею, что все могу, а впереди у меня очень много времени.
Я в бешеном восторге пребываю, когда вижу проходящего человека, дарящего мне просто улыбку. И в этой улыбке понимаю все: я вижу, что он в курсе всего, что ему ничего рассказывать не надо — он про все знает, уважает, почитает, рад, что встретил — и проходит.
Если любовь должна была случится, она случится — она стопудово готовится задолго заранее.
Я люблю нырять глубоко, копаться, разбираться скрупулезно — мне нравится этот процесс.
Я всегда очень легко иду на то, что называется творчеством. У меня нет барометра, измеряющего людей по каким-то критериям: мол, вот с этими буду что-то делать, а с этими нет. Причем очень чувствую наглость, хамство, жадность — на эти качества у меня срабатывает встроенный громоотвод.
На меня тяжело повесить какой-либо ярлык или клеймо. Например, когда я работал в театре, у меня не было амплуа героя любовника, трагика или комика. Мне больше нравится определение «острохарактерный актёр».
Я свободолюбивый, как дикий мустанг, поэтому мне нужна такая женщина, как Снежка, которая словно наездник — оседлала и усмирила. Меня всегда нужно держать за руку, как ребенка, и направлять.
Все самое нежное, сентиментальное, тонкое во мне — от мамочки. От папы — все остальное.
Хороший ли я отец? Лучше задать этот вопрос моим детям, только они могут это сказать. Странно, если я буду сейчас рассуждать об этом. Хотя, думаю, неплохой (смеется).
Я всегда очень переживаю оттого, что не знаю, каким образом могу изменить реалии, с которыми приходится сталкиваться. Случаются временами прострелы в голове: а что я здесь делаю и зачем?
Я постоянно думаю про космос: что-то во всем этом есть, какой-то ключ, какая-то разгадка.
Мой стиль — это отсутствие стиля. Это то, что нравится. А нравится очень разное. Но во всем присутствует некая странность, нестандартность и простота.
1_(1).jpg)
Артист не должен быть стеснительным, его не должно ничего сковывать, не должно быть неудобно, некомфортно, он должен выходить из любой ситуации, находить точки соприкосновения с собой во всём, делать площадку своей, делать зал своим, брать его внимание, держать внимание.
