Анархист и циник, готовый лезть в драку по поводу и без, герой «Бойцовского клуба» Тайлер Дерден занимает первое место в списке ве-личайших киноперсонажей. Молчаливый водитель из «Драйва», за считанные секунды раскроивший череп обидчику, заставляет девушек мечтательно вздыхать о «сильном плече». Хмурый Брик Поллит из «Кошки на раскаленной крыше» не выпускает из рук стакана с виски, отчаянно грубит жене, несмотря на то, что она — Элизабет Тейлор, но все равно вызывает всеобщее девичье сочувствие и симпатию. Конечно, не в последнюю очередь экранные негодяи заставляют на-ше сердце биться чаще, потому что выглядят они как Брэд Питт, Рай-ан Гослинг или Пол Ньюман. Но ведь и в жизни нас довольно час-то тянет не к тем парням, даже ес-ли в глубине души мы прекрасно понимаем или догадываемся, что скоро будем жалеть о потраченных нервах и времени. Как это ни парадоксально, иногда стихия и хаос выглядят несравнимо привлекательнее, чем стабильность и надежность, и даже если у вас под носом разгуливает идеальный Марк Дарси, вы все равно с большой долей вероятности поступите как образцовая Бриджит Джонс и предпочтете ему бессовестного мерзавца Дэниела Кливера. Абсолютное большинство поклонниц сериала «Остаться в живых» на вопрос, кого в итоге должна выбрать Кейт — надежного и положительного врача Джека или брутального авантюриста Сойера, — единогласно голосовало за последнего. Психологи объясняют это нашим первобытным, подсознательным желанием приручить хищника. А еще у плохих парней обычно очень сексуальные подружки — конечно же, нам нравится чувствовать себя такими.
Но вернемся к кино, а еще лучше — к сериалам, к которым сегодня стремительно дрейфует жанр дра-мы. Несмотря на их широту выбо-ра и ориентацию на очень разные аудитории, у всех нынешних сериалов есть общая черта: они — о пло-хих. Конечно, деление на положительных и отрицательных персонажей в современной культуре утра-тило свою однозначность, но все же давайте признаем: наши люби-мые герои сегодня — социопаты, убийцы, наркоманы, террористы и даже зомби из «Ходячих мертвецов» (с первого же сезона этот сериал стал самым популярным продуктом на кабельном TV, побив все рекорды рейтингов телесмотрения).
Например, в британском сериале «Утопия» сюжет завязан на теории заговора, когда все события в мире моделирует некий условный Плохой. Но и персонажи, возглавляющие отряд борьбы со злом, которых мы будем считывать как Хороших, по ходу действия проявляют откровенную жестокость. Другое дело, что такая жестокость в глазах зрителя оправданна, как симметричный ответ мировому злу, ополчившемуся против обыкновенных граждан. В рамках похожей моральной логики развивается и дру-гой британский сериал — «Черное зеркало». Его сценаристы прове-ряют на прочность распространенные мифы об отношениях лю-дей и современных технологий. В американском «Чужом среди своих» (Homeland) главная геро-иня, сотрудница ЦРУ, страдает маниакально-депрессивным психозом, а герой — офицер с пост-травматическим синдромом и террорист поневоле. И, конечно, между слегка сумасшедшей охотницей на террористов и предателем в тылу завязывается любовная связь. В «Карточном домике» главный герой (по совместительству, он же главный злодей) Фрэнк Андервуд общается со зрителями напрямую, в упор глядя в камеру и превращая их в добровольных сообщников. «Во все тяжкие», переживший пять сезонов и собравший нешуточный урожай «Эмми», посвящен приключениям двух наркоторговцев, а «Декстер» (восемь сезонов) — серийному убийце. При этом создатели сериалов словно специально, чтобы вызвать нашу симпатию, раздают роли маньяков актерам с ангельской внешностью: в этом списке и «Декстер», обеспечивший Майклу Холлу «Золотой глобус», и «Крах» (The Fall), звезда которого Джейми Дорнан уже утвержден на роль любимца женщин всей планеты (кстати, тоже героя с темной стороной) — Кристиана Грея в грядущей экранизации «Пятидесяти оттенков серого».
Почему беспринципные, аморальные, циничные, жестокие люди, заполонившие экраны, так нам нравятся? Вряд ли мы ищем доказательство банальных истин вро-де того, что «все действия имеют последствия» и «жизнь не делится на черное и белое, плохое и хо-рошее». Так что же тогда?
Дизайнер книг и принтов для футболок, заядлый сериаломан Илья Стронговский считает, что плохим персонажам всегда позволено больше, чем хорошим. И уж точно позволено больше, чем зрителям. «Мы переживаем ситуации, которых не случается в нашей жизни, с точки зрения тех, кем мы никогда не решились бы стать. И делаем это систематично, находя новые грани человечности в «плохишах». Благодаря этому нам удается находить что-то хорошее и в неприятных людях, которых мы знаем», — размышляет Илья.
Психоаналитик Алевтина Шевченко напоминает, что любой из нас может видеть себя только с одной из двух сторон: «я-хороший» и «я-плохой». Несмотря на это, болеют за плохих киногероев и те, кто считает себя молодцом, и те, кто себя недооценивает. «Первые, с присущим им талантом получать удовольствие от жизни, проецируют свою «плохую» часть наружу и уже затем с интересом следят за развитием сюжета, частично идентифицируя себя с героем. Вторые же просто радуются, что смогли избежать неприятностей, а это одна из их основных жизненных стратегий: я не такой плохой, как Уолтер Уайт или Наки Томпсон, я не подвергаюсь такой смертельной физической или репутационной опасности, не должен решать такие сложные проблемы, — поясняет Алевтина. — От этого зритель испытывает облегчение, успокаивая вечную экзистенциальную тревогу».
Арт-критик и куратор культурных событий Александр Михед обращает внимание на парадокс подобной терапии. Мы любим смотреть сериалы о зле, потому что зачастую негативные персонажи наделены более яркими характерами и сложной мотивацией, за раскрытием которой интересно следить от сезона к сезону. Именно поэтому все сериалы о плохих парнях, — и «Подпольная империя», и «Во все тяжкие», и «Карточный домик» — представляют собой попытку рассказать условную правду о жизни во всей ее полноте, но через оптику негатива.
В школе на уроках литературы и в предисловиях к советским изданиям классических произведений нас учили считывать любых неоднозначных персонажей как плохих — будь то Печорин, Онегин, Фролло или Мефистофель. Один из способов подросткового противостояния авторитету взрослых — видеть книжных героев не так, как это советовал делать учебник. Это отчасти похоже на наш опыт с «плохишами» из кино и сериалов. Неоднозначные герои вызывают неоднозначные мысли и эмоции, предлагают оценить, каково оно там, на темной стороне жизни, и примерить на себя разные варианты жизненного выбора. Помните сказку Гайдара о Мальчише-Кибальчише? Неужели лично вам в детстве ни разу не хотелось оказаться на месте того, кто получил бочку варенья и корзину печенья? Благодаря любимым телевизионным негодяям мы можем лакомиться запретными сластями хоть каждый вечер, без особого вреда как для фигуры, так и для совести.
