Мужество украинских женщин поражает весь мир. Быть военным — тяжелый труд, который не каждому под силу. Маргарита Ривчаченко — в прошлом журналистка, решившая вступить в ряды ТрО, а теперь парамедик — знает об этом все. Обратная сторона военной жизни обычно скрыта от посторонних глаз. Именно поэтому шеф-редактор сайта ELLE.UA Екатерина Попова поговорила с Маргаритой о том, как она приняла решение пойти на войну, как проходит ее день, о сложностях и проявлениях гендерной дискриминации.
.jpg)
Наша героиня — парамедик Маргарита Ривчаченко
Возраст — 25 лет
Звание — младший сержант
Опыт — 4,5 месяца
Какими были ваши первые мысли и действия утром 24 февраля?
Я проснулась сама за пару минут до будильника и увидела кучу эсэмэсок на телефоне. Потом я перезвонила папе — и узнала, что началась война.
Как вы приняли решение пойти на войну?
Это было спонтанное решение. 24 февраля мне казалось, что у меня просто нет другого выхода, как пойти как-то помогать военным. Тогда я не понимала, что стану военной. Просто подумала, что среди военных и с оружием будет безопаснее, чем самой где-нибудь в подвале.
Чем вы занимаетесь на службе и как проходит ваш день сегодня?
По-разному. Иногда тихо и спокойно — буквально несколько консультаций. Иногда, наоборот, напряженно, потому что и больных нужно в госпиталь отвести, и какие-то чрезвычайные ситуации пофиксить. К тому же у нас есть выезды на полигон на стрельбы. А также длинные тренировочные выезды, где я преподаю тактическую медицину и тренируюсь сама.
Были ли проявления гендерной дискриминации в вашем подразделении?
В моем родном подразделении — нет. Там меня берегут. Но в разных частях по-разному. И если ты младший сержантский состав и к тому же женщина, это может вызывать к тебе недоверие как к профессионалу, а еще игнорирование.
Какие сложности вам пришлось преодолеть?
Во-первых, это физическая боль. Носить бронежилет, тренироваться. А когда мы на выезде на полигоне, то не только сидишь, но и бегаешь во всей экипе и к тому же читаешь такмед.
Во-вторых, это понимание того, что свобода твоих действий ограничена, что ты ничего не можешь изменить самостоятельно.
Но на самом деле все можно преодолеть. Если есть желание.
Что вас больше всего поразило во время полномасштабной войны?
Поразило единение и то, как быстро можно решить вопрос. Это я о волонтерах. Реально могут найти смесь кленового с носорогом, еще и тепловизор подарят.
Что вам сейчас не дает упасть духом и сломаться?
Мои близкие и мечты о будущем. Прочитав книгу Эдит Эгер «Выбор» о жизни женщины, пережившей концлагерь и ставшей потом психотерапевтом, я загорелась желанием после войны помогать другим.
Какие перспективы развития Украины вы видите?
Я верю, что Украина, во-первых, была, есть и будет. Во-вторых, у нас будет тяжелый период реабилитации страны, людей и экономики. Но наш народ пережил век войн и сохранил свою идентичность, культуру и генофонд. Поэтому я все же верю, что, несмотря на потери, мы сможем жить дальше. Не так, как раньше, но дальше. А еще пророчу беби-бум после победы. Как, например, после Оранжевой революции.
Что вы навсегда измените в своей жизни после войны?
Сложный вопрос. Пожалуй, больше никогда не буду говорить «никогда». Война пошатнула во мне уверенность в неизменности траекторий нашего движения. Поэтому, наверное, не буду зарекаться.
Что вы хотите сказать сегодня украинцам и миру?
Хочу сказать «спасибо». Потому что каждый раз, когда вижу эту благодарность ВСУ от народа, хочется отблагодарить тем же. А еще хочу сказать, что нам будет тяжело. Очень тяжело. В течение большого промежутка времени. Но мы сильны и умеем любить. Через любовь к своим собратьям, к стране, к народу мы победим. И как говорит Святослав Иванович, «веселі, браття, часи настали. Нове майбутнє готує день».
Читайте также: Женщины на фронте: 10 вопросов офицеру ВСУ Виктории Кравченко
