Война в Украине разделила жизнь каждого украинца на «до» и «после». Но вместе с этим каждый из нас сегодня держит свой фронт — мужественно и упорно. Несокрушимые украинцы доказывают своим примером, что в единении — наша сила.
«ELLE Украина» продолжает серию интервью с женщинами-военными. Сегодня наша героиня — Алина Михайлова, доброволец, общественная активистка и депутат Киевского городского совета. Свою активную гражданскую позицию девушка проявляет не только на фронте, но и в информационном пространстве — Алина ведет Telegram и Instagram.
Наша героиня — парамедик Алина Михайлова
Возраст — 27 лет
Звание — 2016–2019 годы — доброволец Первой отдельной штурмовой роты ГУК «Правый сектор». Ротации в Широкино, Авдеевке, Марьинке, Зайцево.
Опыт — 6 лет. С начала полномасштабной войны и по сей день — Вооруженные Силы Украины. Запорожское, Херсонское, Донецкое и Луганское направления.
Какими были ваши первые мысли и действия утром 24 февраля?
Утром 24 февраля было действительно страшно. Несмотря на то что эта война началась для меня в 2014 году, осознания и принятия того факта, что война перекинулась на всю страну, не было.
Как вы приняли решение пойти на войну?
До 2016 года я была волонтером, а потом пошла на фронт. Почувствовала, что делаю маловато для победы моего государства и могу делать больше. Прошла курсы парамедиков и уехала на первую ротацию в Широкино.
23 февраля 2022 года я уже была в своем подразделении. Меня вызвал командир: сказал, что в Счастье, где они на тот момент находились, тяжелые обстрелы и я должна вернуться.
Чем вы занимаетесь на службе и как проходит ваш день сегодня?
Я координирую медицину в своем подразделении, занимаюсь эвакуацией, документами, которые нужны для пребывания подразделения на линии фронта, немного помогаю командиру с бытовыми вопросами.
Стараюсь делать абсолютно все, чтобы облегчить жизнь моему подразделению на войне. Я быстро учусь даже тому, что условно преподают в универах годами. Если сегодня нужно 10 раз подтянуться — я это сделаю. Надо помочь сделать это еще кому-то, потому что кто-то не знает как? Хорошо. Завтра нужно выйти с подразделением как комбат-медик? Я собираюсь. (Улыбается.)
Беру работу, которую могу сделать, или могу быстро научиться, как ее делать. Всегда чувствую, что делаю мало, потому что кажется, что могу больше.
День проходит в соответствии с задачей, которая есть на сегодня, и тактической ситуацией на фронте. Иногда мы целый день просто стоим и ждем раненых, но все проходит хорошо. Иногда через полчаса приходится эвакуировать сразу пятерых. Разное бывает. Иногда нужно убить день, чтобы заполнить все таблички. Поэтому я сижу в скорой на дежурстве с ноутом и просто работаю в импровизированном штабе.
Были ли проявления гендерной дискриминации в вашем подразделении?
Нет, гендерной дискриминации в моем подразделении никогда не было. Сейчас, когда кто-то говорит, что в нашем подразделении обязанности начштаба выполняет девушка, люди из других подразделений удивляются, но это не более чем простое удивление.
Конечно, кто-то может здесь бубнить: «Ой, на это учатся, на это получают опыт годами», но я не претендую на признание, я просто делаю все, что могу, там, где я сейчас есть. И не брезгую сложной бумажной работой, несмотря на то, что шла я на войну точно не для этого и параллельно у меня еще есть другие обязанности.
Какие сложности вам пришлось преодолеть?
Наверное, контролировать свой страх. В первый раз в жизни я испытывала реальный страх за свою жизнь. Трижды за эту полномасштабную войну я чувствовала, как опускаются вниз все внутренние органы. В такие моменты ты не можешь дышать, думать, действовать. Впервые такое было в населенном пункте Пологи в начале марта: мы с группой заходили в здания и должны были занимать огневые точки.
Я шла как комбат-медик. В населенный пункт уже заходили россияне «на марше», задача была их остановить, принять бой вместе с другими бригадами ВСУ. И в какой-то момент по рации передают, что мы снимаемся с позиций и уходим.
В это время наш коптер был в воздухе и мы видели, как заходит колонна техники с пехотой в 1,8 км от нас. Командир дал приказ сниматься и уходить. Россияне били по городу. Мы летели с 5-го этажа недостройки вниз, все с боекомплектом, оружием, в амуниции, у меня был свой рюкзак и автомат побратима, потому что он не успел сложить квадрокоптер и нес это все в разложенном состоянии прямо на руках. Тогда впервые охватило ощущение какой-то беспомощности, страха за жизнь, страха за своих родителей почему-то. Мы летели вниз по лестнице, командир кричал всем: «Скорее!» — а у меня вылетало сердце из груди от эмоций. Мы сели в машины, а на выезде из деревни стояли люди, останавливали наши машины и плакали. Умоляли не бросать их. Они видели, как плотно крыли Пологи россияне, и понимали, что мы покидаем город.
Я плакала тогда вместе с каждым из этих людей, которые обнимали пацанов и давали еще какую-нибудь еду в дорогу. Выйти к ним я не смогла, чтобы не выглядеть слабой.
Потом такие же ощущения были, когда мы попали с танками практически в окружение на Запорожском направлении. И в третий раз — когда в наш дом прилетела ракета «Калибр», уничтожившая технику и ранившая бойцов.
Ну а вообще здесь люди преодолевают страх каждый день. Каждый день, когда сидят под бешеными обстрелами из всех возможных калибров. Когда идут вытаскивать из седака погибших друзей.
Я не исключение. Мне иногда бывает страшно даже просто от мысли, что опасно сегодня повсюду. И я могла бы погибнуть от ракеты в Днепре, если бы я там ехала. Или от авиаудара по трассе, с которой мы летали. Просто почему-то так не произошло. И этому почему-то нет объяснения. Ибо обстрелы россияне ведут преимущественно по гражданским объектам. Просто уничтожают целые города.
Что вас больше всего поразило во время полномасштабной войны?
Наши люди поразили меня больше всего. Безумная кооперация, объединение, сплоченность. Темпы, с которыми вся (!!!) Украина начала поддерживать свое войско и вообще брать в руки оружие, чтобы защищать свои дома от россиян, решивших, что их здесь кто-то будет ждать.
Что не дает вам сейчас упасть духом и сломаться?
Мои собратья — погибшие и живые. Ненависть к россиянам. Это, возможно, не лучшая эмоция, но она настолько мощная и укоренившаяся, что дает мне силы все 8 лет войны, а сейчас так тем более. Когда тяжело и хочется все бросить, всегда думаю, что теперь я на этой войне за всех своих погибших товарищей и друзей. И сдаться права не имею.
Какие перспективы развития Украины вы видите?
Мне бы хотелось видеть после победы новую элиту Украины, которая формируется сейчас, во время нашей освободительной борьбы. И это не те, кого называли элитой все предыдущие годы, — чьи-то сыновья и дочери, «зажравшиеся» дяди, заплатившие за свои места в политике, ставшие политиками просто потому, что так сложились когда-то звезды, — не те, кто бежал во время войны на «запланированное еще год назад обучение» и говорит: «Я вернусь через год, мы выиграем войну, и я с новыми знаниями буду здесь восстанавливать». Все эти люди, и в том числе те, кто привел к войне с Россией, должны пойти на свалку истории.
А перспективы у нас огромные. Мы все стали еще сильнее и заручились поддержкой.
Что вы навсегда измените в своей жизни после войны?
Ничего. В моей жизни все изменилось еще в 2014 году. Я перешла на украинский язык, хотя до этого 19 лет говорила по-русски. Я изменила отношение к жизни, приоритеты, поменяла свое окружение. Появились ценности, которые ведут меня сегодня по жизни и которым я не изменяю.
Что вы хотите сказать сегодня украинцам и миру?
Хотела бы поблагодарить в первую очередь. Сказать, что война завершится нашей победой, но не завтра. И если вы еще не начали самоподготовку, курсы и т.д. — самое время об этом подумать.
Подумать о том, что стоит уже дергать государство и говорить о программах реабилитации и социализации бойцов. Перенимать опыт других стран. Потому что мы сейчас находимся на совершенно новом этапе войны. Государство в предыдущие годы пропускало мимо ушей вопрос полноценной государственной программы реабилитации, но сегодня уже так не получится. У нас будут последствия. И конечно, хочу поблагодарить наши Вооруженные Силы, ребят и девушек. И всех волонтеров.
Мы прекрасны! И мы победим, как бы тяжело ни было!
Читайте также:
Женщины на фронте: 10 вопросов военному парамедику Ласточке
Женщины на фронте: 10 вопросов добровольцу ВСУ Александре
Женщины на фронте: 10 вопросов военному парамедику Маргарите Ривчаченко
