Сегодня, в самые темные для нашей страны времена, мы с верой в победу Украины пишем на наших платформах о главных новостях на дипломатическом фронте, о волонтерах, женщинах-военных и людях на оккупированных территориях. Также «ELLE Украина» запустил рубрику о женах влиятельных мужчин нашего государства — «Сила украинской женщины». Ведь все мы знаем, что за сильным мужчиной стоит сильная женщина. Наша сегодняшняя героиня — супруга Алексея Резникова Юлия Зорий.
По образованию Юлия политолог и психолог, но уже на третьем курсе начала работать редактором и диктором на радио. Приехав в Киев, вела утренние эфиры на телеканалах «Украина» и «Эра», а сейчас на канале ICTV Юлия ведет передачу «Утро в большом городе». Ее муж Алексей Резников — украинский государственный деятель и юрист, министр обороны Украины с 4 ноября 2021 года.
С Юлией мы познакомились в 2019 году, когда я брала у нее интервью как у ведущей программы «Утро в большом городе» на ICTV. Умная, открытая, искренняя, Юлия с первых минут расположила к себе. Тогда наш разговор был о счастливом периоде в жизни девушки — новых отношениях, увлекательных, еще докарантинных путешествиях и интересной работе. Утренние эфиры, плотный график, яркие образы — жизнь Юлии была совсем другой.
Лето, 2019 год
Прошло три года, и все изменилось в корне. Война разделила жизнь девушки, как и каждого украинца сегодня, на «до» и «после». Теперь Юлия работает не только ведущей, но и психологом на горячей линии психологической поддержки.
«Пока мой муж делает все возможное и невозможное, чтобы обеспечить наших ребят и девушек на фронте, я буду помогать тем, что умею и чем могу быть максимально полезной сейчас. С 8:00 до 20:00 мы работаем на горячей линии психологической поддержки», — писала на своей странице в Instagram Юлия в начале войны.
Шеф-редактор сайта ELLE.UA Екатерина Попова пообщалась с Юлией и спросила о том, как изменилась ее жизнь с 24 февраля, о работе во время войны и о том, каково это — быть женой министра обороны Украины.
О жизни во время войны
.jpg)
Какими были ваши первые мысли и действия утром 24 февраля?
Начну с того, что я никуда не уезжала до 24-го числа. Меня часто спрашивали в интервью о тревожном чемоданчике, я рассказывала, что у нас его не было, поскольку мы действительно никуда не собирались уезжать. Мы с мужем не могли даже предположить, что начнется такая война. Если бы такое понимание в нашей семье действительно было, Алексей посоветовал бы мне куда-нибудь уехать, но я оставалась в Киеве. Я не могла поверить, что это может произойти и что будет такая циничная расправа над нашей страной — это ведь просто уничтожение Украины и украинцев.
Когда началась война, муж подошел ко мне около пяти утра и сказал: «Все, я уехал на работу, он начал войну». В моей голове это никак не укладывалось, я переспрашивала у Алексея, могу ли я пойти на работу и хоть что-то сделать, но муж сказал: «Уймись, ты никуда не идешь, началась война, ты должна сидеть и ждать моих указаний». С этими словами он уехал.
Как изменилась ваша жизнь после 24 февраля и как проходит ваш день сегодня?
Совершенно все изменилось. Я переосмыслила все ценности, полностью пересмотрела жизнь, которая была «до», и сегодняшний мой день проходит в надежде, вере и молитве о том, чтобы эта война прекратилась и чтобы Украина победила, чтобы перестали погибать наши люди, цвет нашей нации.
О повседневных обязанностях в мирное время
Вы по образованию политолог, но уже на третьем курсе начали работать на радио редактором и диктором новостей. Затем вели на ICTV программу «Утро в большом городе». Чем вы занимались после замужества в мирное время?
Я продолжала работать ведущей и изучать психологию: окончила университет и получила второе высшее образование именно по специальности «практическая психология». После начала войны «Утра в большом городе» нет в эфире, поскольку идет «Единый марафон новостей», поэтому полностью реализую себя именно как психолог. Уже на второй день я начала работать на бесплатной горячей линии психологической поддержки Центра психологической помощи «ТОПСЕНС». Эта линия была запущена во время коронавируса и сейчас тоже оказывает помощь всем, кто в ней нуждается.
Было очень много звонков, было очень сложно и тяжело, потому что, во-первых, нам самим нужно было принять факт войны, а во-вторых, чтобы поддерживать и успокаивать людей, мы едва ли не круглосуточно сидели на линии.
Как выглядят ваши будни сегодня?
Мои будни заняты бесплатной психологической поддержкой, я открыла свою частную психологическую практику, веду своих клиентов. То есть сейчас я работаю как психолог.
По каким вещам из довоенной жизни вы скучаете больше всего?
Больше всего скучаю по жизни, которой я жила до войны и которую я любила. В ней не всегда было все гладко, она не всегда была легкой, но это была моя жизнь, и я ее проживала со всеми ее недостатками, с плюсами и минусами. Меня ужасно огорчает тот факт, что нас всех лишили той жизни, которой мы жили. И какой бы она ни была, она была нашей. Я прекрасно понимаю, что той жизни, которая была до войны, у нас никогда не будет. Но в наших силах сделать новую жизнь комфортной, насколько это возможно, а кое-где и лучше, чем она была. Ибо я все равно считаю, что у многих людей произошла огромная переоценка ценностей и то, что было для нас важно до войны, стало совершенно ненужным сейчас с началом войны и всего того страха и ужаса, которые она с собой несет.
О том, каково это — быть женой министра обороны Украины
Каково это — быть женой министра обороны страны, в которой идет война?
На самом деле ничего не изменилось, кроме того, что к статусу жены министра обороны добавились огромные переживания и тревога, потому что я очень волновалась за своего мужа и боялась за его жизнь. Когда мне пришлось уехать из Киева, это расставание далось мне очень сложно: я не ела, не пила, жила все время с телефоном в руке в надежде получить хотя бы одно СМС, что с ним все хорошо, что он на связи.
Разговариваете ли вы со своим мужем о военных действиях?
Да, частично мы это обсуждаем, особенно когда у меня возникают какие-то вопросы. Если какая-нибудь ситуация мне непонятна, я прошу, чтобы Алексей мне ее объяснил. Но я делаю это крайне редко. Когда у нас есть возможность увидеться, я стараюсь не затрагивать эти темы, ведь я понимаю, что рядом со мной мужу хочется просто отдохнуть. Но если меня что-то интересует или мне что-то непонятно в какой-то ситуации, я у него спрашиваю, и он мне все рассказывает, насколько он может это рассказать.
Несмотря на то что вы одна из немногих, кто знает вашего мужа лучше, чем кто-либо в его окружении, открыли ли вы за время войны для себя какие-то его качества, ставшие неожиданными даже для вас?
Нет, ничего нового я не открыла, только подтвердила то, что я и так о нем знала. Алексей — человек очень стабильный эмоционально, очень уравновешенный и сосредоточенный на результате. А еще бесстрашный: он ездил по Киеву, писал посты, делал фотографии, чтобы люди знали, что он и руководство страны — в городе, что никто никуда не уехал. Это было опасно для его жизни, но он это делал для того, чтобы показать людям, что власть на месте, и успокоить их. Помню, что люди это воспринимали очень доброжелательно, писали даже: «Господин министр, не делайте этого, мы верим, что вы в Киеве и нас не бросили». Это человек, который в любой области будет разбираться до мелочей, чтобы быть максимально эффективным.
Я вам скажу откровенно, как бы пафосно это ни звучало: я всегда с этим мужчиной чувствую себя в безопасности. Так всегда было с момента нашего знакомства. Поэтому он как министр обороны олицетворяет эти «руки», в которых ты в безопасности.
Потому что я знаю о его патриотической настроенности, профессионализме, коммуникативных навыках. Это приносит большую пользу нам всем, и я очень рада, что такой человек, как Алексей, находится сейчас на этом посту. Я ни в коем случае не умаляю важности всех других должностей и вклада других людей, но я говорю именно о нем, потому что он мой муж, а сейчас еще и министр обороны. Более достойного и порядочного человека, правда, еще нужно поискать. Я очень счастлива быть с ним и считаю, что Украине очень повезло с Алексеем, а его моральные качества — большой бонус и плюс для нас всех.
.jpg)
К личности вашего мужа сегодня приковано много внимания. Стало ли труднее быть супругой Алексея Резникова с момента его назначения на пост министра обороны в ноябре прошлого года?
Нет, труднее не стало. Сейчас стало больше ответственности, хотя и хейта было достаточно, ведь не все воспринимали его назначение на эту должность, так как он человек не военный (хотя это не является основным критерием для такой должности), поэтому сказать, что стало труднее, не могу. Я знала, что мы публичные люди, знала, за кого выхожу замуж, понимала, кем он может быть, и поэтому просто принимала это как факт нашей жизни.
Единственное — меня стали больше воспринимать не как телеведущую Юлию Зорий, а как жену министра обороны, но меня этот факт совершенно не огорчает: я осознаю свою роль в нашей семье. Да, к нему стало больше внимания, он публичная личность, но мы с этим нормально справляемся и не конкурируем в этом.
Об отношениях во время войны
Как вы поддерживаете своего мужа сейчас, в столь сложное время?
У нас не появилось чего-то нового с началом этой полномасштабной войны. Мы как поддерживали всегда друг друга, так и поддерживаем. Он эмоционально стабилен, поэтому даже просто поговорить иногда не о войне — это уже отвлечься, это и есть большая поддержка.
Изменились ли ваши отношения с мужем во время войны?
К счастью, отношения не изменились, а стали еще крепче, потому что мы начали больше ценить время, которое проводим вдвоем, мы начали больше мечтать — это тоже такая своеобразная защита во время войны, когда мы обсуждаем какие-то наши планы, поездки в будущем после нашей победы. Это придает нам силы жить дальше с верой в то, что все будет хорошо, в то, что мы победим.
Есть ли сейчас место для романтики в ваших отношениях с мужем? Можно ли попросить вас вспомнить один из таких моментов?
Когда мне пришлось уехать из Киева, Алексей всегда находил возможность, где бы я ни была, передать мне цветы через знакомых, службу доставки… Он все равно поддерживал эту нашу традицию, и меня всегда очень умиляло, что он находил способ передать какой-то букетик.
О работе во время войны
Сейчас вы работаете психологом. Расскажите, чем вы занимаетесь?
Сейчас я меньше работаю на горячей линии, в основном предоставляю онлайн-консультации (бесплатно) людям, которым нужна эта поддержка, и веду своих клиентов.
Что вы можете посоветовать людям сейчас: как бороться со стрессом, что делать с эмоциональным онемением, как реагировать на новости?
Я как раз писала о том, стоит ли бояться стресса, как избавиться от зависимости от новостей и как взять эмоции под контроль на своей странице в Instagram. (Можно прочитать по ссылкам выше. — Прим. ред.)
Расскажите о своих планах по работе на будущее?
Я верю, что «Утро в большом городе» вернется в эфир, но даже если этого не произойдет, то буду продолжать заниматься психологией. Сейчас я вернулась из Израиля, куда по инициативе первой леди Украины и первой леди Израиля мы с группой психиатров и психологов Украины ездили перенимать опыт, учились тому, как работать с ПТСР, как оказывать помощь при различных травматических и тревожных состояниях. Это была очень классная учеба в одном из центров Израиля. А теперь вместе с другими под руководством первой леди буду работать над тем, чтобы оказывать психологическую поддержку именно людям с ПТСР, военным, семьям военных и вообще всем, кто нуждается в этой поддержке. Потому что нам и во время войны и после нашей победы нужно возвращать людей к нормальной жизни. У нас сейчас нет людей, которых бы не коснулась война. Все украинцы так или иначе травмированы, поэтому перед психологами, психотерапевтами, врачами стоит сейчас большой вызов — реабилитировать и вернуть людей к привычной жизни. И я уверена, что мы с этим справимся.
О тревоге и синдроме отложенной жизни
Как вы боретесь с тревогой, апатией и синдромом отложенной жизни?
Конечно, мне, как и любому нормальному человеку, страшно. Страх — это нормально, потому что страх — это инстинкт выживания. Таков механизм защиты, базовая настройка, которая у нас есть. И когда мы принимаем это и даем страху право быть в нашей жизни, тогда с этим страхом можно работать. Это не то, что мешает нам жить, а то, что является частью нашей жизни. Но когда нам страшно, мы всегда можем выработать какой-то план действий для себя: «Что я могу сделать / Как я могу себе помочь, если мне страшно?» Вы просто ищете для себя разные варианты: «Если я боюсь сирен, то что я могу с этим сделать?» И на каждый этот страх вы выбираете вариант, что делать. Вы планируете свой день, вы пытаетесь заниматься своими привычными, рутинными делами, которыми вы занимались до войны.
Любое физическое действие уменьшает силу эмоций, поэтому, даже прописывая, проговаривая это, вы уже себе помогаете, вы уже разгружаете свою психику. И очень важно дальше пытаться делать все, что вы делали до войны: соблюдать режим дня, ставить себе какие-то задачи (небольшие или долговременные). Нужно начинать жить жизнь снова.
Что не дает вам сейчас упасть духом и сломаться?
Вера в то, что мы победим. Мы не можем просто опустить руки, мы должны что-то делать, и я очень надеюсь, что мы уже на финишной прямой, потому что очень хочется, чтобы этот ужас поскорее закончился. Важно осознать, что откладывать жизнь на завтра нельзя, что нужно жить здесь и сейчас.
О ежедневных подвигах украинцев и будущем Украины
Что вы навсегда измените в своей жизни после войны?
Я уже начала это делать и, надеюсь, продолжу — я просто стала больше ценить жизнь. Вот эту жизнь, о которой мы говорим здесь и сейчас, людей рядом, близких, друзей. Я стала лучше понимать, как важно уделять им время, находить возможность позвонить, написать, поинтересоваться их жизнью, помочь, когда это нужно, быть более отзывчивыми и добрыми друг к другу. Это какие-то простые базовые вещи, но мы так часто в мирное время не обращали на них внимания. Также помогать детям, всем нуждающимся и, конечно, помогать нашим воинам, благодаря которым мы можем жить эту жизнь. Сегодня каждый из нас в некоторой степени супергерой, потому что то, как мы объединились, и то, как мы сплотились, кто как мог, помогали и противостояли врагу, — это героизм. Это действительно подвиг украинских воинов и украинского народа.
Какие эпизоды и моменты внушают вам оптимизм и веру в будущее?
Я сейчас смотрю на детей, которые собирают деньги и передают на ВСУ или в наши фонды — Сергея Притулы или «Вернись живым». Меня до слез умиляют истории о девочке, которая играла в шашки, а потом пришла к Сергею Притуле с деньгами, о мальчике, который пел песни и таким образом зарабатывал, чтобы помочь армии, о девочке, которая состригла свои длинные красивые волосы, чтобы сдать их, а вырученные за них деньги отдать на нужды ВСУ или в фонд. Вот эти моменты, когда я смотрю на маленьких, но таких взрослых и сознательных людей, у меня просто сердце разрывается от грусти, радости и гордости за наших детей.
Какие же сознательные растут украинцы! Я сейчас это говорю, и у меня слезы на глазах. Ради этих детей мы обязательно должны победить. И мы победим, потому что этот подрастающий цвет нации нам необходимо сохранить и сделать их жизнь обязательно счастливой.
Какие перспективы развития Украины вы видите?
Через несколько лет я вижу Украину преуспевающей страной. И иметь украинский паспорт будет огромной честью. Это будет страна, жить в которой станет престижно, круто и гордо.
