Ольга Морозова — яркая представительница украинского экспрессионизма, заявившая о себе еще в студенческие годы, в конце 1990-х. Художница училась у классика живописи Василия Ивановича Забашты и неоднократно участвовала в мировых выставках.
За плечами у Ольги — счастливая жизнь в Европе и Америке. Однако художница каждый раз выбирала Украину.
Во время воздушных тревог в бомбоубежище и квартире на левом берегу Днепра художница писала новые работы, выплескивала боль и ожидания, тревоги и радость.
Мирослава Макаревич узнала у Ольги Морозовой, что для нее означает Киев, насколько изменилось творчество художницы за время войны и в каких международных проектах она участвует.
О родном Киеве
Что значит для меня родной Киев? Это мои корни, место силы. Это любовь, это полное принятие со всеми нюансами, радостью и грустью. Я воспринимаю родной город как любимого человека.
Переживание первых дней войны
За день до войны мне приснился сон: я стою на крыше высоко над землей, и стремительными порывами ветра меня сносит. Я держусь одной рукой за край крыши и прилагаю усилия, чтобы подтянуться к верху. Смотрю вниз: люди ходят, наблюдают за мной, но идут по своим делам дальше. Я собрала все силы и встала на крышу. Эта история-сон завершилась хорошо. В первые дни полномасштабного вторжения некоторые друзья, которые на тот момент были далеко за границей, постоянно мне писали, звонили по телефону с призывом: «Держитесь!», «Оля, держись!». Это был воплощенный в реальность сон, а люди, которые мне писали, были людьми-наблюдателями из того же сна, которые проходили мимо. Вот такие образы.
В начале войны я переживала разные моменты: грустные, драматические и яркие, положительные. Появились новые вдохновляющие люди. Состоялось много творческих знакомств-встреч онлайн. Кое-что даже переросло в мощные проекты. О шоке и страхе говорить не буду. Это почувствовали все, кого коснулась война.
Творчество военного времени
Рисовать я начала в бомбоубежище через несколько дней после полномасштабного вторжения. И когда писала картины, почувствовала, что возвращаюсь к себе настоящей. Живопись меня держит и поддерживает — всегда. А тогда вокруг раздавались взрывы, канонады, потому что в получасе езды от нашего многоквартирного дома стояли оккупанты. В те февральско-мартовские дни и ночи я рисовала в небе Киева Оранту, архангела Михаила, представляя, что мы защищены. Меня это держало. Первыми рисунками были эскизы пастелью, чуть позже позволила себе писать маслом. Так родилась серия «Ночь над Киевом». Со временем появилась серия «Укрепление города». А когда ситуация с безопасностью позволила выходить на короткие прогулки, то посетила парк возле дома, покрывшийся шрамами от окопов. С этим парком у меня связано много личного: в нем я гуляла еще с маленькими сыновьями, написала в нем море этюдов, бегала по его тропинкам и восстанавливалась на его полянах на рассвете с помощью практик цигун... Но весной этого года кардинально изменилось все. Изменился и ритм моей живописи. Однако цветовая палитра не изменилась.
Цветной образ Украины
Цвета Украины — у каждого своя гамма чувств, это очень субъективно. Кто-то видит трагически, у коллег появилось очень много черно-белых и монохромных работ. Я же пишу цветами, потому что так чувствую. Сюжет внешний, а цвет всегда внутренний. Цвет всегда обо мне. Чувствую, у меня крепкий внутренний стержень.
Если большое количество людей будет работать со своим внутренним состоянием и настраивать себя на развитие, красоту, любовь, то, конечно, это приблизит нас к воплощению нашего общего положительного сценария. Это приблизит нашу Победу.
О международных проектах военного времени
Участвовала в сборной выставке в рамках Венецианского биеннале Ucraina Terra libera в галерее Venice Art Gallery, куратор — Александр Журавлев. Выставка состоит из разных экспозиций, которые представляют в разных городах Италии, в частности во Флоренции и Милане.
В настоящее время проходит глобальный международный благотворительный аукцион Fight with art в Кракове, в аукционном доме Rosa Wroniszewska. Была собрана богатая коллекция картин современных украинских художников. Сейчас проходят онлайн-торги.
И еще хочу рассказать об особо ценных для меня проектах, которые греют душу. К примеру, с американцем Питом Тангуэем. Я искренне благодарна Питу за инициативу My HeART for Ukraine по поддержке не покинувших свой город киевских художников за реальную помощь — не словами, а делом. Пит писал: The war in Ukraine breaks my heart. How can this be happening in the world we live in? To connect globally with this horrific situation, I’ve connected with a group of artists in Kyiv. Art speaks when words fail us. Art breaks the silence... Once your heart connects, it becomes clear what you need to do.
Этот проект меня лично очень и поддержал, и вдохновил. Я переписывалась с Питом с конца февраля — прямо во время воздушных тревог, в коридоре между двумя стенами. Этот проект побудил меня выйти на связь с художниками-киевлянами, которые, несмотря ни на что, оставались и работали в Киеве. Американцы из наших работ создали хорошие открытки, средства от продажи которых шли на благотворительность, в частности на поддержку нас, киевских художников.
И акцентирую еще на одном важном для меня проекте, удивительном творческом общении. Через три недели после начала полномасштабной войны мне написала молодая британская художница, дизайнер-ювелир Фиби Уолш. Она деликатно обратилась с предложением о сотворчестве. Фиби попросила собрать в раненном войной киевском парке первые весенние цветы и травы для личного проекта для Garden Museum London. Фиби рассказала мне историю тинейджера Джейн Линдсей, которая в Лондоне через десять лет после Второй мировой войны насобирала на земле, которая была под бомбежкой, полевые цветы. Эти неожиданные образы цветов стали символом возрождения и надежды для британцев. Этот гербарий как ценная реликвия хранится в Garden Museum London.
Нашими окопами вокруг дома, слава богу, не воспользовались. И на них сейчас тоже растут цветы и травы. Когда я послала киевские фото Фиби, она расплакалась. Британский дизайнер создает миниатюрную серебряную книгу с гербарием из киевского парка, а мои «парковые» этюды и фото дополнят экспозицию. Этот проект, который Фиби посвящает Украине и который очень поддержал меня психологически, будет представлен в Лондоне в ноябре.
Новая живопись — серия «Укрепление города»
Сначала было очень жутко наблюдать, как роют окопы, ставят противотанковые ежи... Мне это было тяжело принять. Потом я, напротив, начала все это фортификационное строительство воспринимать положительно. Это здорово! Мы защищаем себя! Я искала книгу, в которую хотела положить гербарий, чтобы отправить в Лондон. И нашла знаковую книгу об искусстве Киевской Руси, в которой хорошо представлены мозаики, фресковая живопись в «Софии Киевской», страницы Радзивилловской летописи. Даже страницы об укреплении города в XII-XIII веках. Сколько же столетий наши враги жаждут захватить наш сакральный город, однако у них ничего не получается. Во время отчаянного сопротивления Киева врагу новое начало появляться и в моем творчестве. Новый ритм, о котором я уже упоминала, и тексты на холсте. Помню свою первую прогулку в центр города в апреле, когда Киев был еще совсем пустым, а метро только возобновило движение. Я обошла безлюдную Владимирскую горку под нескончаемые звуки сигналов воздушной тревоги. В сознание уже успели крепко впечататься строки на двух языках о воздушной тревоге, которые мы постоянно видим в телефоне в разных каналах информации. И когда вернулась домой, я написала эти тексты прямо поверх рисунка, на новом киевском пейзаже. Тревога звучала в ушах, тексты жирным шрифтом стояли перед глазами. Потом эта неслучайная книга с Радзивилловской летописью — как все в истории взаимосвязано. Так на моих полотнах появились современные окопы с вкраплениями песка прямо из них и с текстами как из древней летописи.
Текст: Мирослава Макаревич
