Бессел ван дер Колк — психиатр, который почти 50 лет исследует проблему посттравматического стрессового расстройства. В своей новой книге «Тело ведет счет. Как оставить психотравмы в прошлом» он доказывает, что травматический опыт запечатывается в теле и заставляет человека каждый раз заново проживать боль. И доктор взял на себя обязанность отыскать пути освобождения из этой ловушки. Его практические и теоретические исследования психологической травмы неоценимы, когда нужно перестроить восприятие, уяснить причину страданий, найти удачный способ лечения и познать себя.
УРИВОК
РАЗДЕЛ 16
НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ В СОБСТВЕННОМ ТЕЛЕ: ЙОГА
Когда я впервые увидел Энни, она сидела, сжавшись в кресле, в зале ожидания. На ней были выцветшие джинсы и фиолетовая футболка с Джимми Клиффом. У женщины заметно дрожали колени, и она не подняла головы, даже когда я пригласил ее войти. Я еще ничего не знал о ней, кроме того, что ей сорок семь лет и она учит детей с особыми потребностями. Язык ее тела извещал о том, что женщине страшно говорить со мной, поэтому я знал, что ей бесполезно задавать даже рутинные вопросы об адресе и страховом полисе. Людям, которые находятся в таком состоянии, сложно думать, и малейшая просьба собеседника может привести к тому, что они совсем закроются в себе. Если вы будете давить, они просто убегут и больше никогда не вернутся.
На задеревеневших ногах Энни вошла в мой кабинет и остановилась посреди комнаты, едва дыша и напоминая замершую птичку. Я понимал, что сначала должен помочь ей успокоиться, а уже потом говорить. Не подходя к ней ближе чем на два метра и стараясь не отрезать ей пути к двери, я попросил женщину попробовать подышать поглубже. Я дышал вместе с ней и предлагал Энни повторять за мной, немного поднимая руки в боки на вдохе и опуская на выдохе (это упражнение из арсенала цигун, которому научила меня студентка из Китая). Женщина робко повторяла мои движения, не поднимая головы. Так мы дышали где-то полчаса. Иногда я тихо просил ее обратить внимание на то, как ее ступни упираются в пол, а грудная клетка расширяется и падает с каждым дыханием. Постепенно Энни стала дышать медленнее и глубже, выражение ее лица смягчилось, спина немного выпрямилась, а взгляд поднялся до моей шеи. За тем слепым страхом наконец можно было заметить человека. Энни теперь казалась немного спокойнее и даже слабо улыбнулась мне — я наконец-то мог быть уверен, что она осознает мое присутствие в комнате. Я предложил остановиться на этом, потому что и так заставил ее поработать сегодня, и спросил, желает ли она прийти через неделю. Женщина кивнула и пробормотала: «Ну вы и чудак».
Instagram: @kestyoga
Я начал работать с Энни. Из ее записей и рисунков, которые она мне приносила, я узнал, что в раннем детстве Энни испытывала ужасное насилие от своих родителей. Под моим руководством она училась вспоминать события, которые с ней произошли, без страха поддаться неконтролируемой панике, и вместе мы заполняли пробелы в ее истории.
Я выяснил, что Энни искусно управлялась с детьми с особыми потребностями и чрезвычайно заботливо относилась к ним. (Я опробовал несколько техник, которым она меня научила, с детьми из нашей клиники, и они действительно работали). Энни много рассказывала об этих детях, но наш разговор мгновенно прерывался, когда я спрашивал о ее взаимоотношениях со взрослыми. Я знал, что у нее есть муж, но она почти никогда о нем не упоминала. В ответ на конфликт и споры Энни сразу замыкалась в себе, заставляла себя «исчезнуть». Когда она не могла справиться со своими эмоциями, то резала себе руки и грудь лезвием. Годами она испытывала разные терапевтические методы и употребляла разные лекарства, но это не слишком помогало справиться со следами ее ужасного прошлого. Энни не раз госпитализировали в разные психиатрические больницы после случаев самоповреждения, но никому не удалось помочь ей избавиться от этих наклонностей.
Поскольку на первых сеансах Энни могла лишь намекнуть, что именно она чувствовала и о чем думала, прежде чем «отключиться» и застыть, мы сосредоточились на попытках утихомирить ее внутренний физиологический хаос. Я испытал все методики, которые знал, — в частности, учил женщину глубоко дышать, делая акцент на выдохе (это активирует парасимпатическую нервную систему и способствует расслаблению). Также учил ее нажимать пальцем в определенной последовательности на разные точки акупрессуры на теле — этот метод часто называют техникой эмоционального освобождения. Доказано, что она помогает пациентам оставаться в пределах своего окна толерантности и часто облегчает симптомы ПТСР.
Instagram: @kestyoga
ПОСЛЕДСТВИЯ НЕИЗБЕЖНОГО ШОКА
Теперь нам известны нейронные пути, из которых состоит тревожная система нашего мозга, и мы можем более-менее подробно объяснить, что происходило в мозгу Энни, когда она сидела в зале ожидания того дня: ее миндалина, или «детектор дыма», была настроена так, что автоматически видела в определенных ситуациях предсказатели смертельной опасности и посылала аварийные сигналы в другие отделы мозга, которые запускали реакции «бей», «беги» или «умирай». В Энне все эти реакции происходили одновременно — она была и возбужденной, и закрытой.
Как мы уже видели, сбой в работе тревожных систем может проявляться рядом симптомов, и если ваш детектор дыма сломан, вы не можете полагаться на собственное восприятие. Например, даже когда Энни стала доверять мне и говорила, что с нетерпением ждет наших сеансов, она все равно заходила в мой кабинет в паническом состоянии. Однажды у нее случился флешбек: она не могла дождаться, когда отец вернется домой, но в тот вечер он домогался ее. Тогда Энни впервые осознала, что ее мозг автоматически связывает предчувствие встречи с приятным ему человеком с ужасом развращения.
Instagram: @zoejanemitchell
Маленьким детям хорошо удается разделять и упорядочивать пережитое, поэтому природная любовь Энни к отцу и страх перед ним сохранялись в отдельных слоях ее сознания. Уже во взрослом возрасте Энни обвиняла во всем себя, считая, что маленькая девочка, очень любившая своего отца, как-то спровоцировала его и сама виновата в своем развращении. Рациональная часть ее мозга говорила, что это ерунда, но это убеждение глубоко укоренилось в ее эмоциональном мозге, который должен заботиться о выживании, — оно было с детства заложено в ее лимбической системе. Его невозможно будет изменить, пока женщина не будет чувствовать себя достаточно безопасно в своем теле, чтобы осознанно вернуться в прошлое и понять, что та маленькая девочка чувствовала и как себя вела в момент травмы.
ВНУТРЕННЕЕ ЗАНЕМЕНИЕ
Воспоминание о беспомощности может сохраняться, например, в виде мышечного напряжения или ощущения, будто какая-то часть вашего тела рассыпается: голова, спина или конечности у жертв несчастных случаев, влагалище или прямая кишка у жертв сексуального насилия. Жизнь многих людей, которые получили травмы, начинает вращаться вокруг борьбы с этими неприятными телесными ощущениями, и большинству пациентов, приходящих в мой кабинет, удается мастерски их заглушать. В них может развиваться ожирение или анорексия, в зависимости от работы или спортзала. По меньшей мере половина травмированных людей пытаются заглушить свой невыносимый внутренний мир наркотиками или алкоголем. Другие люди, напротив, ищут острых ощущений. Многие наносят себе порезы, чтобы снять занемение, еще кто-то увлекается банджи-джампингом или прибегает к таким рискованным видам деятельности, как проституция или азартные игры. Все эти методы могут подарить таким людям ложное и парадоксальное чувство контроля.
Instagram: @yogibeachhouse
Хроническое чувство страха или гнева сопровождается мышечным напряжением, которое со временем вызывает спазмы, боли в спине, мигрень, фибромиалгию и другие формы хронической боли. Такие люди могут посещать многих специалистов, тратить деньги на дорогостоящие обследования и анализы, употреблять различные препараты, иногда облегчающие симптомы, но не способные устранить основную причину такого состояния. Диагнозы этих пациентов часто охватывают все, что с ними происходит, кроме одного — все эти симптомы вызваны попытками справиться со своей травмой.
Первые два года я просто помогал Энни научиться терпеть ее физические ощущения такими, какие они есть. Это просто ощущение в настоящем, они имеют начало и конец. Женщина училась сохранять спокойствие и отстраненно отдавать себе отчет в том, что чувствует. Так она смогла начать воспринимать эти ощущения как отголоски ужасного прошлого, а не как предвестники угрозы ее жизни в настоящем.
Такие пациенты, как Энни, побуждают нас постоянно искать новые способы помочь людям регулировать свое возбуждение и контролировать физиологические реакции. Так мы с моими коллегами из Центра травмы натолкнулись на йогу.
