Несложно представить ситуацию, в которой Паттинсон затерялся бы в «Хорошем времени» вместе со своим персонажем Конни Никасом. Один из режиссёров, Бенни Сэфди, взявший на себя роль Ника, брата Конни, демонстрирует ничуть не менее впечатляющий уровень актёрской игры – прояви он жадность, и его герой, буквально созданный для зрительского сопереживания, легко бы затмил всех и вся вместо того, чтобы теряться на добрые полфильма. Саундтрек «Хорошего времени» и без того заставляет забыть обо всём на свете, включая сюжет фильма и спонтанные мотивации главного героя, так что не играй Паттинсон будто в последний раз – и быть ему живой декорацией, условным двигателем истории вроде, прошу прощения, Джейсона Стэйтема в «Адреналине». Наконец, братья Сэфди могли бы отправиться путём куда меньшего сопротивления и не балансировать между жанрами, вместо этого сделав «Хорошее время» чистым экшном, который попросту отмёл бы большинство нюансов актёрской игры – так, за ненадобностью.
Впрочем, оставим «что-было-бы-если-бы» спекулятивной фантастике. Прошлый абзац призван подчеркнуть: в этот раз для Роберта Паттинсона всё сложилось крайне удачно, и он не преминул воспользоваться этим на полную.
Синопсис, сразу предупреждающий, что речь пойдёт о двух незадачливых грабителях, может настроить на ироничный лад… который развеется без следа примерно на четвёртой минуте после первой же слезы, выкатившейся из выразительных глаз Бенни Сэфди.
Это не значит, что режиссёры хранят предельную серьёзность. В «Хорошем времени» есть моменты, которые вполне могут сойти за комичные (по крайней мере, ссылаясь на реакцию доброжелательной публики Одесского кинофестиваля) – взять хотя бы эпизод, где Паттинсон ловко отвлекает внимание случайной знакомой от ролика о своём розыске своевременным поцелуем. Но сами братья Сэфди, кажется, видят в истории не так уж много смешного, хотя жанровые клише их настырно к этому подталкивают. Режиссёры не поддаются, и «Хорошее время» неожиданно становится не только мастерским экшном, но и вызывающей немалое сопереживание драмой.
Причём опять же, не вполне тривиальной по отношению к напрашивающейся логике сюжета. Главный кандидат на зрительские симпатии, Ник, как уже было сказано выше, в какой-то момент исчезает с экрана – перед тем любезно заронив нужные зёрна, всходы которых пожинает уже Конни. Эмпатия по отношению к герою Бенни Сэфди как бы распространяется на заботливого (пусть и весьма избирательно) персонажа Паттинсона. С какого-то момента все его метания окрашиваются призрачным флёром братской любви – и вдруг оказывается, что неоновый свет на пару с правильными ракурсами творят чудеса с лицом Паттинсона, которое в результате медвежьей услуги Сумеречной саги прослыло безэмоциональным. Есть ли в этом достижение самого актёра? Ещё какое, ведь Паттинсон с удивительной органичностью вписывается в любую обстановку, от госпиталя до парка аттракционов.
Под влиянием его нервной харизмы и порывистой пластики всё вокруг будто приходит в динамику, Паттинсон будто двигается в такт совершенному электронному саундтреку, который иногда грозит превратить «Хорошее время» в затянувшийся клип – правда, гипнотический и чертовски увлекательный.
Неудачи Конни, приобретающие всё более невероятные масштабы, напряжение, которое Паттинсон транслирует зрителям буквально на физическом уровне, аудиоряд, дифирамбы которому потянули бы на отдельный материал – всё это переплавляется в саспенс, красиво разрешающийся убедительным ничем. Правдоподобность – в числе главных достоинств «Хорошего времени»: несложно поверить, что когда прячешься в чужом доме, приходится провести там чуть больше времени, чем планируешь, что кредитка может оказаться заблокированной, а ночной сторож – чересчур ретивым. Что в результате? А результата нет, старания очень жизненно идут прахом. Конни везут в никуда, а его глаза говорят, кажется, больше, чем он сам на протяжении всего фильма. Так же мастерски, как подхватил чужую партию, Паттинсон возвращает эстафету Бенни Сэфди, благодаря которому финал приобретает неожиданную растроганную интонацию. К слову, последние кадры с участием Роберта в качестве шутки можно расценить как ироничный оммаж «Космополису» Дэвида Кроненберга: помнится, там его герой тоже ездил на заднем сидении (окей, лимузина, а не полицейской машины) и не отличался везением. Но Кроненберг, как обычно, был занят деформациями человеческой личности, братья Сэфди же сконцентрировались на куда более приземлённых вещах – и наконец подарили нам Паттинсона, которого мы все давно заслужили.
.jpg)
