ELLE: Тебя называют фотографом с собственным почерком, без «грамма банальности или болезненного нагромождения дурных привычек вдохновения”. Ты сама так считаешь?
Анна Гофман: Я не знаю, каков мой почерк на самом деле. Многие его узнают в моих работах, я – нет. У меня нет определенного стиля, в котором бы я работала. Я ищу новый стиль в каждой съемке, потому что это и есть художественный рост. Большинство фотографов вырабатывают определенную модель съемок и придерживаются ее всегда. Но не я. Нельзя останавливаться.
ELLE: На сайте у тебя можно прочесть: «Театр фотографии». Что это, твоя философия, слоган?
Анна Гофман: «Театр фотографии»– это концепция моего творчества, это все то, что происходит с момента написания сценария, до финального этапа пост-продакшена. «Театр»– это выдуманный мной мир, в котором модели играют главные роли. «Театр»– это аллегорическое название всей той магии, которая происходит во время съемочного процесса.
ELLE: Почему же тебя некоторые журналисты записывают к fashion?
Анна Гофман: Раньше, когда я жила в Санкт-Петербурге, меня действительно называли fashion-фотографом, так как я работала в модной индустрии, снимая рекламу. Уже полтора года я делаю только арт-съемки, не привязываясь ни к журналам, ни к брендам.
ELLE: Сейчас, фотограф чуть ли не каждый. Мол, достаточно «лейки» или чего там, сделать тусклый фон, и – опля – готово! При этом они ведут «инстаграмы», «бихансы», «фликры». На твой взгляд, эти люди – фотографы?
Анна Гофман: На мой взгляд, фотограф, как и любой творец, это тот человек, который способен пожертвовать всем ради «создания». Ты жертвуешь силами, временем, нервами, встречами с друзьями. Абсолютно всем. Если фотография в рамках хобби – ради бога, живи, твори, танцуй, как говорится. Если ты решил заниматься фотографией всю жизнь – умей жертвовать и выкручивать себе руки. Быть талантливым – это крест, который нелегко нести.
ELLE: Какой твой идеальный саундтрек на съемках?
Анна Гофман: Саундтреков масса. От средневековых мадригалов, до композиций самых модных диджеев. Саундтрек появляется в процессе написания сценария и следует через всю съемку вместе с нами.
ELLE: За что тебя чаще всего критикуют?
Анна Гофман: Трудно сказать. Мама критикует за то, что далеко не всегда понимает мои метафоры. Спрашивает: «Почему тут жук сидит, а что здесь символизирует свиная голова?»Ну что-то в этом роде. Некоторые говорят, что я слишком провокационный фотограф. Не знаю, европейцы, кстати, так не считают. Для них монашка, поедающая курицу,совсем не провокация, а для наших соотечественников это оскорбление чувств верующих.
ELLE: Расскажи о своем новом громком проекте.
Анна Гофман: Не могу рассказать. Это большой секрет. Скажу только, что он международный, полуторагодичный и уникальный. Таких проектов в своем роде еще не было. Мы сейчас в поисках финансирования. Как найдем, расскажу.
ELLE: Ты коммерческий фотограф?
Анна Гофман: Не люблю это выражение. Я художник, который не хочет быть голодным.
ELLE: Твои некоторые работы композицией, светом напоминают полотна классических художников. Это влияние того, что ты учишься на искусствоведа?
Анна Гофман: Да, безусловно. Академия художеств дала мне главное: я поняла, что в основе любой цивилизации лежит искусство. И все, что после нас останется,– это искусство. Оно вечно. Счастье в том, что мне выпала возможность изучить историю искусств с самого зарождения человека на Земле до сегодняшнего дня. Причем не только живопись, но и графику, перформансы, инсталляции, архитектуру, скульптуру, музыку, литературу. Все это наполняет меня и помогает в создании моих «миров».
ELLE: Положив руку на сердце, фотография – это искусство?
Анна Гофман: Да. В нашей стране не такое развитое, как в других, но, безусловно, это искусство.
ELLE: Лейбовиц уверена, что фотография не может быть без смысла. Не может?
Анна Гофман: Для меня – нет. Никогда. Для других – запросто. Это вопрос чувства вкуса. Вот есть природа, она совершенна, созданная Богом, зачем ее дополнять, фильтровать?
ELLE: А человек, выходит, несовершенен?
Анна Гофман: Несовершенен.
ELLE: Как ты понимаешь, кого и как нужно снимать?
Анна Гофман: Я вижу человека, и меня это уже вдохновляет. Не знаю, как это происходит. Я включаю музыку в наушниках и начинаю видеть картинки. Все. Потом это структурируется в сценарий.
ELLE: Ты пишешь сценарии для каждой своей съемки. Это обычная практика у фотографов? Откуда берутся идеи?
Анна Гофман: Я не знаю многих других фотографов. Многие, наверное, как и я, рисуют раскадровки, сценарии, не уверена. Я без сценариев уже не могу, съемки слишком сложные, содержательные. Сценарий читает не только модель, но и вся моя команда, благодаря этому мы решаем вопросы с продюсером, стилистами, декораторами, ассистентами и т. д. Идеи берутся от Бога. Вот что я думаю.
ELLE: Недавно ты выиграла международный конкурс IPA. Что вообще нужно, чтобы выигрывать такие конкурсы? Опыт, настойчивость, талант?
Анна Гофман: Да просто нужно серьезно отобрать работы и их отправить. Если бы мой продюсер не настоял, я бы и не отправила работы на IPA, потому что дурочка. Теперь я участвую еще в шести международных конкурсах.
ELLE: Когда ты снимала Олега Скрипку, ты говорила, что сначала он был зажат, а потом все пошло как надо. Какие слова ты нашла тогда и какие методы вообще помогают тебе в диалоге со знаменитостью и обычным человеком для достижения благоприятной атмосферы?
Анна Гофман: Любая съемка – это серьезная энергетическая связь между мной и моделью. Нет определенных кодовых слов, которые помогают раскрепостить модель. Они считывают мои эмоции, взаимодействуют со мной и обычно все получается. Это вопрос доверия и серьезного отношения к делу с обеих сторон.
ELLE: Кто из современных мировых фотографов тебя впечатляет?
Анна Гофман: Хельмут Ньютон (меня, кстати, некоторые иностранцы называют русским Ньютоном). Роверси, конечно. Майзел, Мэтью Барни, Питер Линдберг, СольвеСундсбо. Люблю фотографии Готфрида Хельнвайна. Алекс Прагер тоже умничка. Много их, сотни.
ELLE: Я правильно понимаю: ты не таскаешь с собою повсюду фотоаппарат. Есть герой, сценарий и постановочная съемка. Верно?
Анна Гофман: Верно. Камеры с собой должны таскать репортажники.
ELLE: Может ли фотограф одного жанра профессионально заниматься другим? Например, от фэшнперейти к тревел?
Анна Гофман: Не знаю, наверное, может. Многие фотографы начинают снимать кино или клипы, расширяя тем самым рамки кадра. У меня суть «выдумщика»: я не смогу фиксировать, как репортажники или пейзажисты. Мне нужно творить историю прямо на глазах. Только тогда я чувствую себя живой.
ELLE: Ты можешь перенести съемку, если что-то идет не так?
Анна Гофман: Нет. Это слишком серьезный процесс, вся команда долго к нему готовится. Я выхожу снимать даже с температурой 39. Если что-то не так, значит нужно сделать, чтобы было «так», иного пути нет.
annahoffman.com
