«Я бы хотела передать идею о том, что Бог создал мужчину и женщину равными. Но не представляю, как ее визуализировать».
Мы лежали рядом на траве. Иван всматривался в южный край Сатурна и, продолжая держать меня за руку, ответил: «Эту идею визуализировали задолго до тебя. Помнишь пиктограммы Отла Айхера? Те, которыми обозначают ватерклозеты? Мужчина и женщина на них абсолютно равны». — «Кажется, ты путаешь равенство и одинаковость. У них там одинаковые пропорции, не соответствующие реальности». Иван подвинулся, чтобы выровнять свои кончики пальцев с моими и сравнить наш рост. А после этого уложил меня на себя, чтобы сопоставить ширину плеч. При этом он сжал мою руку чуть крепче, чтобы его возражения не казались мне грубыми: «Все наоборот. Мужчина и женщина изображены настолько разными, чтобы близорукий не смог перепутать даму с джентльменом и ошибиться кабинкой». — «Чем это достигается? Схематичной юбкой-трапецией? Я ничего не имею лично против старика Айхера…». Иван погладил дорсальную венозную дугу моей кисти исключительно для того, чтобы беседа обрела продуктивный характер: «Ты уходишь в дебри коммуникационного дизайна. А нам нужна идея для телевизионного ролика».
Нам действительно срочно требовалась идея для ролика. Не просто срочно, а на утро. Речь шла о салоне свадебных платьев. Идей не было. Они не появлялись уже целую неделю. Единственная мысль, осенившая меня и Ивана одновременно, заключалась в том, что разработать хорошую идею для брачного салона может только влюбленный человек. А поскольку все свое время бодрствования мы проводили на работе, у нас не было иного выхода, кроме как попытаться влюбиться друг в друга.
«К чему ты клонишь? Пиктограммы свадебных костюмов? Они не коммуницируют индивидуальность нарядов, которыми хвастается салон». — «Ты заговорила о равенстве, —оправдывался Иван. — Туалетные пиктограммы идеально передают равенство обоих полов перед лицом физиологической нужды». — «Как можно смешивать туалетную тему с браком! Мы ведь не хотим свести романтику к физиологии. Мы потеряли из-за твоего Айхера десять минут драгоценного времени».
Сказав это, я почувствовала себя последним циником. То, что с нами происходило, можно было назвать чем угодно, только не потерей времени. Иван держал меня за руку так нежно, как умеют только школьники. Люди нашего поколения разучились прикасаться друг к другу с особой осторожностью, присущей возрасту, когда человеку еще не до конца ясно назначение рук. Испытывая стыд за свою резкость, я поняла, что у меня нет выхода, кроме как поцеловать Ивана. Так мы потеряли еще около двадцати драгоценных минут.
Первым опомнился Иван: «Равенство не годится. Думаю, большинству людей ближе идея о том, что Еву вырезали из Адамова ребра». — «Я не очень-то верю в эту библейскую байку. Ты давно заходил в поликлинику? За ту минуту, что у мужчины берут кровь из вены, он успевает раза три спросить сестру, умрет ли он сразу или постепенно. А уж пожертвовать ребром ради сомнительной венчурной затеи? Кто знал, какой получится Ева... А если бы вышел какой-то вульгарный бронтозавр? Нет, Адам не был таким рисковым идиотом. Но в визуальном смысле тема ребра симпатична... Стоп! Я придумала! Из грудной клетки привлекательного мужчины скальпелем вырезают женскую статуэтку, облаченную в свадебное платье!»
Иван так оторопел от моей глупости, что даже перестал держать меня за руку. В этот момент я осознала весь ужас своего положения. Я, бездарный сотрудник рекламного агентства, за неделю не удосужившийся извергнуть ни одной продуктивной идеи для ключевого заказчика, пытаюсь компенсировать профессиональную несостоятельность праздным трепом. Но самое печальное — я пытаюсь отвлечь босса от мыслей о моей никчемности, коварно увлекая его в постель. С моей стороны это расчетливо, корыстно и подло. Черт! Умирать — так с музыкой. Я придвинулась совсем близко к Ивану. Так мы потеряли еще часа два.
Наутро мы породили мудборд, на котором были изображены жених в длинном платье и фате и невеста в брючном костюме и цилиндре. Пока Иван ходил продавать клиенту это мракобесие (я слишком не выспалась, чтобы участвовать в презентации), я предавалась раздумьям о своей
бездарности и меркантильности. Растянувшись на полу в пустом митинг-руме, в полудреме отчаяния я угрызалась и мучилась. Перед глазами промелькнул весь сознательный период моей корыстной личной жизни.
Было раннее воскресное утро. Выехав из двора, мы тут же врезались в припаркованную «Волгу». Через пять минут прибежал Михаил Эдуардович и вызвал ГАИ. Его расстроенный сын любезно усадил меня на трамвай и отправил домой, а через пару часов позвонил и сказал: «Все меня используют. И даже ты, девушка, которую я люблю, используешь меня, чтобы кататься на моей машине ираспечатывать дипломную работу на моем принтере». Это правда. Я распечатала на его принтере и черновик, и чистовик. У меня не было собственного принтера, и машины тоже не было, и водительского опыта. Ввиду его отсутствия я не сразу смогла сообразить, что в то злополучное воскресенье Саша сел за руль впервые, чтобы меня впечатлить. Но я не ответила на его поцелуй, и от обиды Саша врезался в «Волгу», расколотый бампер которой стал символом разбитых Сашиных надежд. Я сломала парню жизнь. Говорят, он до сих пор одинок и проводит вечера то с машиной, то с принтером.
Эвелина Федоровна ни в чем не была виновата. Просто ее сын сообщил мне, что не сможет со мной встречаться по субботам, потому что этот день отведен репетитору по математике. Пользуясь тем, что Эвелина Федоровна известный сценарист, и ссылаясь на то, что я ужасно скучаю и томлюсь, каждое субботнее утро я вламывалась в квартиру Эвелины Федоровны, увлекала ее на кухню и силой заставляла обучать меня искусству написания кинодиалогов до тех пор, пока ее сын не покончит с математиком. Видимо, я подлый и расчетливый человек.
Уроки Эвелины Федоровны помогли мне попасть на киностудию. Там я познакомилась с племянником директора, который был так мною увлечен, что кроме меня пристроил на работу еще и моих дальних родственников. Также он выбил мне отдельный кабинет, чтобы я, запершись, могла заниматься халтурой. Пользуясь неприкосновенностью, я писала так много халтурных статей для глянцевых журналов, что по правилу ста тысяч трудочасов стала делать это неплохо и вскоре устроилась в самый модный журнал на свете. Довольно меркантильно, не так ли?
В редакции журнала мы познакомились с Игорем. Игорь разбирался в гастрономии, и когда мы выходили пообедать в кафе, быстро ориентировался в меню и выбирал все лучшее. Мне оставалось лишь повторять заказы Игоря, чтобы не мучиться с тем, в чем я не сильна. Точно так же я поступала в своей работе. Когда я не знала, что писать, я просила Игоря поболтать со мной на заданную тему. Благодаря ценным мыслям Игоря в редакции считалось, что мои статьи хороши. Какая же я корыстная.
Я задремала на полу митинг-рума, мне снилась Жаклин Кеннеди, отсыпающая лицемерные комплименты президенту Ирака и пожирающая лобстеров с его тарелки, Мэрилин Монро, умоляющая Мэрилина Мэнсона купить ей шубу, и Фрида Кало, заигрывающая с водителем трамвая ради бесплатного проезда. Сон про трамвай был самым длинным, почти бесконечным.
Меня разбудил звонок Ивана. Он спрашивал, в какие сроки (с учетом отпуска нашего продюсера и стилиста) я смогла бы найти наряды для ролика и подобрать съемочную группу. Не помню, что я ответила. Как я ни старалась вернуться к реальности, мысли мои были сосредоточены на трамвае.
Что вы готовы отдать за бесплатную поездку на трамвае? Улыбку? Визитку? Девичью честь? Я с детства предпочитала платить за проезд. Это стоило не так уж дорого, но если нужной суммы у меня не было, я предпочитала пройтись пешком. В те юные годы я не догадывалась, что мой неоплаченный проезд никак не повлияет на картину неизбежной убыточности ретроградного вида транспорта. Просто мне не нравилось быть в долгу и чувствовать себя преступницей.
А еще проезд на трамвае казался мне сомнительным трофеем. Всем известно, что сумма штрафа многократно превышает стоимость проезда. Лежа на полу, я неожиданно осознала, что правило трамвая работает и с некоторыми мужчинами. Если мужчина заподозрит, что вы не уплатили за проезд — в том смысле, что не испытываете к нему должных (в его понимании) чувств, — он включит режим контролера и найдет способ самым иезуитским способом оштрафовать вас за неоплаченную «поездку». Неуверенный в себе тип, не склонный к великодушию и щедрости, будет расценивать свои подарки и одолжения в качестве инвестиций и применит к ним абсолютно субъективную шкалу обложения в духе «новая сумочка равняется пять борщей плюс десять сельдей под шубой». Тут хуже, чем со штрафом, размер которого известен заранее. Вы не угадаете, какую шкалу применит ваш контролер, так что дешевле купить сумочку самостоятельно и дышать свободно.
Позвонил Иван и сказал, что соскучился. Прошло всего два часа с тех пор, как он уехал к клиенту.
Мне стало тепло и спокойно. Я больше не чувствовала себя расчетливой мерзавкой, компенсирующей профнепригодность подлым способом. Я вспомнила мягкую траву прошедшей ночи и поняла, что Иван благодарен мне за амурный брейнсторминг. Клиент все утвердил.
Но мне было грустно. Я вспомнила мужчину, с которым рассталась полгода назад. Мы познакомились, когда он был беден. В его семье не было принято делать подарки. Он не знал
о том, что так обычно делают 8 Марта, поэтому в так называемый Женский день я приготовила ему трогательный подарок. Мой поступок настолько впечатлил его, что на протяжении пяти долгих лет он делал мне сюрпризы — и к праздникам, и без повода.
Мужчина по природе добытчик, и если у него появляется цель, тут же появляются средства. Он нашел во мне смысл и потому нашел способ изменить свою жизнь, став ответственным и внимательным. Из безалаберного лодыря он за считанные месяцы превратился в увлеченного трудоголика. Он был талантлив, его признали, полюбили, зауважали и распиарили. Мы не испытывали материальных трудностей. Он дарил мне ценные вещи, о которых я не просила, потому что считал нас единым целым и не находил противоречия в том, чтобы потратить заработанные средства на меня — логичное продолжение себя в этом мире.
Психологи давно сообразили, что материальная щедрость подкрепляется щедростью эмоциональной. Мой мужчина расставался с личным временем так же естественно и непринужденно, как с деньгами. Он мог прервать важную встречу ради того, чтобы выручить меня из дорожно-транспортного происшествия. И даже не потому, что я могла отложить командировку своей мечты ради того, чтобы посетить день рождения его друга. Просто потому, что он меня любил. Однажды, когда он вернулся из командировки без подарка и привычной похвалы, я поняла, что он нашел в ком-то больше смысла, чем во мне.
Ученые говорят, что щедрость и альтруизм обусловлены генами и гормонами, и что нет никакого смысла «дрессировать» неподатливых. Щедрость или жадность — основополагающие свойства личности, и никакие напоминания об острой необходимости покупки седьмой шубы не помогут жадине искренне вам ее подарить.
Некоторые женщины настолько увлечены материальным миром, что забывают оценить нематериальные убытки от того, что я называю «бесплатными поездками на трамвае». Жадина, расставшийся со своим временем, вещью или деньгами, не побрезгует никакими средствами, чтобы жестоко наказать проштрафившуюся. Продолжая лежать на полу, я вспомнила все гнусности, услышанные от бывших кавалеров, одаривших меня «трамвайными билетами». Я не слишком изобретательна в сексе. Я слишком мало времени уделяю вытиранию пыли в недрах серванта. Я поправилась на полкило. Я не слежу за барабаном в стиральной машине. У меня отклеились на два сантиметра обои возле плинтуса за шкафом. После работы в три смены я выгляжу уставшей и немолодой. Я выбрала неудачный подарок нашим друзьям. Тяжесть этих нематериальных штрафов сделала меня тем человеком, который недвижимо лежит на полу, не снимая трубку. Между тем Иван звонит уже в шестой раз. Я могла бы ответить ему, что тоже скучаю. Но если я поступлю так, Иван получит право при желании жестоко меня оштрафовать. А я панически боюсь штрафа, ведь он связан с работой и средствами к существованию. Иван — мой босс, вот в чем суровая правда. Я не боялась бы наказаний, будь я уверена в Иване. Но я пока не уверена.
Вспоминаю наш разговор об Адамовом ребре. А что если было наоборот, и Адама выточили из Евиной лодыжки? Если ученые обнародуют такой факт, означает ли это, что мужчины мира получат право сказать женщинам что-нибудь вроде: «Ты маловато зарабатываешь, я бы предпочел связать жизнь с женщиной побогаче, а еще ты выглядишь слишком хрупкой и вряд ли поможешь мне занести барабанную установку на пятый этаж без лифта, так что жениться на тебе я не стану». Вы обратили внимание на то, что это примерно те слова, которые типичная женщина часто любит повторять типичному мужчине? Лично мне кажется, что за подобные фразы нужно сажать в тюрьму, штрафовать на семь зарплат и навсегда лишать права носить шубу.
Упреки, как и прочие уловки и манипуляции, хорошо работают там, где нет искренности, — должно же быть кроме секса хоть что-нибудь, цементирующее связь. Помогают и детальные просчеты. Будто бы вы пишете бизнес-план отношений: меняем шубы на борщи, сумочки — на похвалы, походы в рестораны — на уборку в спальне. В таких кратковременных союзах родятся знаменитые речевые хиты вроде «я женюсь на тебе только после того, как ты сумеешь родить мне здорового ребенка» или «я бы узаконила наши отношения, если бы ты не ютился в трехкомнатной квартире, а обзавелся недвижимостью посолиднее». Чем глубже сдвиги гендерных ролей, тем абсурднее упреки. Как-то раз моя подруга упрекнула мужа в том, что он не помыл раковину к ее приходу. По ее мнению, он должен мыть раковину по той причине, что у него есть ребенок от первого брака, предполагающий существенные материальные издержки, которые он должен отрабатывать каторжным трудом, драя сантехнику и ежедневно отвозя супругу на работу. Не потому, что она вдохновляет его на бытовые подвиги, а потому, что за ним должок.
Отношения типа «бизнес-план» в случае с двумя эмоциональными скрягами зачастую отлично работают, особенно если прописать толковый восьмидесятистраничный брачный контракт. Беда лишь в том, что когда вам захочется чего-то, не прописанного в контракте, например, сочувствия или комплимента, они вам не гарантированы.
Я ничего не знаю об Ивановой щедрости. Расточительство во время брачных игр приравнивается к достижениям спортсмена, принявшего допинг. Поэтому мне ни о чем не говорит букет цветов, с которым посыльный постучался в митинг-рум.
Если мужчина не умеет завоевывать дам харизмой, ему проще расплатиться деньгами. Отсюда растут ноги у парадокса: жадина легко тратит средства на незнакомку, но ему легче откусить собственную ногу, чем сделать подарок родному человеку. Поэтому женам часто достается меньше ласк, чем любовницам. Старым любовницам — меньше подарков, чем новым.
Все это не относится к людям великодушным. У моего товарища было шесть жен. По законам нашего общества только одна из них является актуальной. Но кто бы из них ни позвонил ему с бытовой просьбой любой сложности, он одинаково быстро и искренне реагировал на запрос. Ничего подобного вы не получите от жадины, ведь вы не заставите медведей нести яйца, а страусов — танцевать сальсу. Честное слово, не нужно дрессировать жадного мужчину на предмет четвертой шубы. По законам мироздания такую шубу или сожрет моль, или украдут в театральном гардеробе.
Слышу голос коллеги за стеной: «У Кати роман с боссом. Вот кто теперь поедет в Канны». Немного не так, думаю. У меня эмоциональный порыв к человеку, который цитирует абзацами Кафку, разбирается в фильмографии Терри Гиллиама и свободно говорит по-португальски. Кажется, я слышу его шаги. По-моему, я волнуюсь. Корыстен ли мой интерес к его талантам? Искренне надеюсь, что нет. Меркантильна ли моя любовь к миру? Ценю ли я его за то, что в нем зелена трава и по ночам светят звезды? Мне кажется, я просто люблю его. И если я ни о чем не прошу мироздание и не предъявляю к нему претензий, моя любовь, очевидно, искренняя и претендует на взаимность. Через закрытые двери проникают молекулы одеколона. Кстати, это я подарила его Ивану. Честное слово, не для того, чтобы поехать в Канны. Просто мне показалось, что во всем гигантском мире только он сможет вынести запах сырой земли, смешанной с конским седлом, солнцем и вермутом. Я не знаю, что будет дальше. Если потребуется, я откажусь от поездки в Канны. Но я точно не хочу чувствовать себя меркантильной, корыстной и расчетливой. Я не хочу платить непозволительные штрафы за сомнительные путешествия на трамваях.
