На безупречном французском она вежливо произносит: «Очень приятно» и располагается в глубоком кресле салона Christian Dior, открытого исключительно ради нее одной. В этом легендарном месте в 1947 году состоялось первое дефиле Диора, здесь родился стиль New Look. Кристиану Диору нравился XVIII век, обюссонские гобелены, дух эпохи Марии-Антуанетты, и эта обстановка созвучна Натали Портман с ее тонкой талией, изящными чертами и фарфоровым оттенком лица. Она будто только что сошла с полотен Ватто — и в то же время похожа на ребенка, мечтательную девочку-натурщицу, которая то и дело норовит скрыться в мире своих фантазий. Она изысканна, прямолинейна, сосредоточенна, а еще участлива.
Сегодня посланница косметической линии Dior и лицо аромата Miss Dior помогает международной благотворительной организации Free The Children («Освободите детей»). С ее подачи 100 процентов прибыли от продаж губной помады Dior Nude №169 бежевого цвета (номер Натали выбрала сама, так как считает, что число 169 имеет особый смысл и обеспечивает успех) будут перечислены детскому фонду. «Мне хотелось, чтобы эта помада была очень светлого оттенка. Для вечера я могу выбрать более темный цвет, но я не люблю, когда днем помада очень заметна на губах, — не хочу носить маску, лучше оставаться собой, просто в более совершенной версии... — улыбается Натали. — Что мне нравится в сотрудничестве с Крейгом Килбургером, учредившим Free The Children (он сделал это в 12 лет. — Прим. ред.) — его действия основательны и глобальны. Например, если он строит школу, то выкопает и колодец, и продумает, как обеспечить питание... Какой смысл давать детям в руки книги, если им нечего есть? Еще, как и Билл Гейтс, он следит за процессом и контролирует, насколько то или иное дело было доведено до конца. И самое главное, я нахожу прекрасным его стремление показать детям, что они могут повлиять на окружающий мир, получить власть над своей жизнью и стать счастливыми взрослыми людьми. Я считаю, это замечательно!»
Натали, покинувшая родной Израиль в четыре года, по ее собственному признанию, никогда не была ребенком.«Еще совсем крохой я хотела быть взрослой. Спрашивала себя: а что бы сделала я, если бы оказалась на месте другого человека, как бы поступила, чтобы помочь кому-то изменить мир…» Возможно, именно поэтому она так активно участвует в самых разных инициативах — в организации FINCA, содействующей микрокредитованию, в PETA. В израильско-американской семье Портман всегда приветствовалось наличие определенной политической позиции. «Дома постоянно велись глобальные дискуссии, — весело говорит она. — Мой дед возглавлял движение еврейской молодежи в Польше. Мы не коммунисты, но поддерживаем левых. Я знаю, что мне повезло, я могла бы родиться при других, гораздо менее счастливых обстоятельствах. Я пытаюсь поддерживать это ощущение как актриса, играя разные роли и изучая психологию. Заботиться о других — это часть того, как меня воспитали».
В течение последних девяти лет Натали Портман не носит изделий из кожи («Хотя мне повезло, для меня делают на заказ туфли из других материалов», — признается она), не употребляет в пищу и не использует продуктов животного происхождения. «Сейчас это уже не так трудно! Когда речь заходит о моем сыне — Алефу полтора года — я, конечно, очень осторожна, ведь он должен получать все необходимое для развития и роста. Помимо этого, я езжу на гибридном авто, сама занимаюсь производством удобрений... и мне повезло, что у меня есть сад и муж, который обожает им заниматься!» С тех пор как прошлым летом в Калифорнии актриса вышла замуж за танцора и хореографа Бенджамина Мильпье, она стала чаще бывать в своей любимой Франции. «Когда я не занята на съемках (сейчас Натали снимается в новом проекте режиссера Терренса Малика вместе с Райаном Гослингом и Майклом Фассбендером), люблю приезжать во Францию как можно чаще. Как и в Израиле, в этой стране обладают вкусом к хорошим вещам и красивому образу жизни». Голубоглазый малыш Алеф послушно сидит на руках у няни. Позади Натали, на бюро Кристиана Диора, расставлены фотографии 1950-х годов. На них муза Диора Митца Брикар в наряде с ее любимым леопардовым принтом, Жан Кокто, а чуть дальше — портрет матери кутюрье в их имении в Гранвиле, роскошной женщины в блузе с воротом в стиле Belle Époque, которая позже вдохновит мэтра на создание ожерелья масаи. Натали Портман превосходно вписывается в этот интерьер, потому что она сама — воплощение элегантности. Элегантность сквозит в ее поставленном голосе, в ее мягком взгляде, в том, как она живет, наконец, в том, как прежде чем откланяться, она берет вашу руку в свои ладони — с улыбкой, похожей на прикосновение волшебной палочки...
